В любви – то радостно, то больно

Даша тайком глотала слёзы, страдала, но рук не опустила – внесла коррективы в сценарный план прекрасного будущего и приступила к реализации. Любовь, тем паче первая, не желает мириться с обстоятельствами.

Чего невозможно сделать наскоком, можно завоевать упорством. Как бы случайно одноклассники оказались в одном институте. Общие интересы, стремление поступить, во что бы то ни стало, сблизили, подружили. Ещё немного усилий и вот она – мечта.

Первого сентября Ромка провожал после занятий опять не её – Люсю Бражникову, многообещающе положив руку на хрупкую девичью талию. Когда только успели сблизиться? Прощаясь, он дружески, как мальчишке, пожал Даше руку. Опять первого сентября. Ужасный, гадкий день. Заглянуть бы хоть одним глазком в Книгу Судеб!

Ярко светило солнце, заливисто щебетали жизнерадостные воробьи и синички, полыхали цветными пятнами клумбы, сияли спелыми боками яблоки в садах. Да-да-да – сияли! Не для неё. Опять не для неё. Для какой-то там Люськи.

“Тоже мне, принцесса нашлась. Ни кожи, ни рожи. Он что – слепой?”

Даша улеглась на кровать в позе эмбриона, сотрясаясь всем телом, не в силах расслабиться. Мыслей не было, точнее, они скользили по незначительным фактам, совсем не важным деталям.

Наплакавшись вволю, девушка незаметно уснула. На берегу лесного озера, точнее стоя в нём по пояс, Ромка целовал её в шею. Было ужасно щекотно, но до жути приятно, несмотря на то, что разгорячённые тела плотно облепили комары. Даша очнулась от мысли, что сейчас может случиться нечто важное, а она даже целоваться не умеет.

Сердце зашлось так, словно она, как бывало не раз, ощутила во сне дыхание смерти, её преддверие, понятие того, что жизнь продолжается, окружающее остаётся неизменным, а тебя больше нет, нет, нет! И никогда больше не будет.

– Витька, – шептала девочка в телефонную трубку школьному товарищу, чтобы не подслушали диалог родители, – только не смейся, ты целоваться умеешь?

– С какой целью интересуешься?

– Тебе не всё равно?

– А если понравится, тебе или мне положим, тогда как? У меня, между прочим, девушка есть. Я её люблю.

– А меня никто не любит. Мне только попробовать. Один малюсенький разочек.

– Ладно, уговорила. Когда?

– Лучше скажи – где?

Целоваться Витька не умел, это Даша поняла сразу, но отступать от задуманного было поздно. Оказалось, всё предельно просто, но не очень приятно: восторг, испытанный во сне, отсутствовал. Так или иначе – Даша поняла, зачем люди целуются.

Закрывая глаза, девушка настойчиво редактировала сценарий развития отношений вплоть до демонстрации оголённых плеч и спины. Экспериментировать дальше она не решилась, хоть и не наяву, да и не хотела пока знать, что происходит в финале.

Ромка постоянно был рядом: соблазнял присутствием и близостью, дразнил Дашино возбуждённое воображение возможными вариантами развития выдуманных событий, но стойко держался от неё на пионерском расстоянии.

То, что это любовь, она была уверена на все сто процентов, иначе давно плюнула бы на мечту. Ромка был необходим как воздух, как вода, как мама и папа.

Вечерами Даша бродила в резиновых сапогах по осенним лужам, наполненным отжившими, загнивающими листьями, мечтам которых не суждено уже сбыться. Она вдыхала прелый запах мокрых листьев, по вкусу напоминающий густой грибной бульон так, словно нюхает черёмуху или сирень, блаженно щурилась и улыбалась при этом, не понимая зачем.

Она снова ждала лета, когда обязательно всё сбудется. Нужно набраться терпения, стать незаменимой, единственной, нужной. Случай такой представился. Родители любимого уехали в санаторий, а он заболел. На исходе лета это случилось, за день до начала учебного года, до ненавистной даты, когда заветные мечты с небывалым постоянством обращаются в прах.

– Хочу тебе чем-нибудь помочь. Можно, – спросила Даша по телефону, узнав о недуге товарища.

– Приготовь чего-нибудь поесть, если умеешь. У меня температура под сорок, штормит. Впрочем, могу обойтись молоком и бутербродами.

– Я обязательно приду.

– Дверь открыта. Буду обязан.

– Напомню при случае. За язык не тянула.

– О чём ты, подруга? Проси что хочешь.

– Женись на мне. Детишек нарожаем, в счастье купаться будем. Я верная.

– Мне не до шуток.

“Я не шутила”, – про себя прошептала Даша, а вслух спросила, чего бы он с аппетитом поел.

– Не поверишь, Дашка, манную кашу хочу. Со сгущёнкой. Чай с малиновым вареньем хочу. Тебя хочу.

– Ты серьёзно?

– Забудь. Это горячка, болезненный бред преждевременно созревшего недоросля. Извини! Неудачная шутка.

– Проехали. Это всё меню? А назавтра что?

Ромка был болен по-настоящему. Его бросало то в жар, то в холод. Простыня и одеяло  насквозь промокли.

– Чем лечишься?

– Имбирный чай, горячее молоко с мёдом, аспирин. Два-три дня и всё пройдёт.

– Я тоже про себя так думала. Само не рассосётся. Лечить надо.

– Тоже болеешь?

– Можно и так сказать. Где у тебя что лежит? Постельное бельё, тёплые носки, футболки. Молоко, крупа.

– Так опять намокнет. Ну его, само высохнет.