В Ливане на войне

А если даже где-то льется кровь,

То что ему до этой самой крови.

Он пессимист. Он этот белый свет

Своей особой личной мерой мерит.

Он говорит, что правды в мире нет,

И ни во что решительно не верит.

Но вот снимает Йоси Зильберман

Штаны с веревки, смотрит кисловато

И говорит: "Хоть мир – сплошной обман,

Пора прибить Ясира Арафата."

ЙЕШАЯГУ АВЕРБУХ

Кусает  Йешаягу Авербух

Зачем-то ручку. Нá землю роняет

То хлеб, то вилку. Шепчет что-то вслух

По-русски: очевидно, сочиняет...

Давно расстался с отдыхом и сном.

- Что пишешь? - любопытствуют ребята.

- Пишу, ребята, только об одном:

 Пора прибить Ясира Арафата!

АВРААМ ЛЕВИ

Он не бывает весел иль понур,

Он никогда ни в радости, ни в гневе –

Лишь цифр ряды да отблески купюр

Блестят в глазах у Авраама Леви.

Так он живет и коротает век.

Взгляд неподвижен. Твердая осанка.

Он человек, но он не человек –

Он есть компьютер и работник банка.

Любое чувство и любой порыв

Обиды, веры, чести или лести

Ему чужды. Читает "Маарив"*

Он лишь во имя биржевых известий.

Он ни о чём не знает ничего,

Но знает всё про суть валютных судеб

И сколько денег будет у него

И в те года, когда его не будет.

При этом он довольно мил и прост.

С ним говорить всегда легко и просто:

До дна познав единственный вопрос,

Он никогда не задает вопросов.

Но вот сегодня он меня с утра

Спросил нежданно: 

- Нынче что за дата?

И вдруг сказал:

- Я думаю, пора

Прикончить нам Ясира Арафата.

 * "Маарив" – ежевечерняя израильская газета.

РАВ РИВКИН

Чтобы Господь одобрил нашу цель,

Что б мы в пути целёхоньки остались,

Рав Ривкин, раввинатский офицер,

Вершит молитву, завернувшись в талес*.

В чем роль его?  Зачем сюда он зван?

Следить, чтоб кoшер был всегда на кухне,

Чтоб обеспечить в "Шахарит"** миньян***

И чтобы души наши не протухли.

Он к вере, к покаянию зовет

Нас, грешников, и, видимо, недаром

В одной палатке с доктором живет,

Причисленный по роли к санитарам. 

Он страстно  жаждет мир предостеречь

В его пути, безмозглом и безбожном,

Когда вершит пророческую речь

О двух Шаломах – подлинном и ложном.

Видна и вправду Божья благодать

В его сужденьях о любом предмете,

Особенно мастак порассуждать

О двух Мессиях – сам, наверно, третий.

В нем нет вопроса – быть или не быть?

- Быть! И – навек: доказано веками...

Но Арафата надобно добить –

Иначе будем просто дураками!

Талес – специальная накидка, облачение, которым покрываются евреи во время молитвы.

"Шахарит" – утренняя молитва.

Миньян /иврит/ – десять мужчин, необходимый минимум для совместной молитвы.  

ДОКТОР ГЕНДЛЕР

Наш добрый доктор ласков, прям и прост,

Всем доверяет и не смотрит косо.

Всю жизнь он лечит ухо, горло, нос,

В чужую жизнь совать не любит носа.

Он друг людей с утра и до утра.

В больном арабе тоже видит брата.

Но, сняв очки, сказал он нам вчера:

- Пора!

А мы спросили:

- Что пора?

- Пора его прикончить, Арафата!

КАЦИН БРИЮТ НОФШИ *

Не всюду есть наличие души,

Где явно есть наличье полнокровья.

Знакомьтесь: наш  каци΄н   брию΄т   нофши΄ -

Начальник по душевному здоровью.

Таков пока пути его итог.

А был сей путь значителен и долог:

Он был медбрат, политик, педагог -

Теперь он социолог и психолог.

Он полон знаний, опыта, идей

И никому ни нá фиг здесь не нужен,

Поскольку понимает нас, людей,

Как мой ботинок или даже хуже.

Мы все, конечно, для него больны

Душой, но, веря в нашу излечимость,

Взирает он на нас со стороны,

Подчеркивая личную значимость.

Интеллигент! Гигант, едрёна мать!

- Послушайте, нельзя же так, ребята,

Рубить с плеча. Должны мы понимать

Позицию Ясира Арафата!

* Кацин  бриют  нофши – офицер душевного здоровья – новая (по-моему, весьма сомнительная) должность в Армии Обороны Израиля.

ВАДИМ РУВИНЫЧ

"И΄д   блайбд   аи΄д!"* –

у нас, евреев, есть

Забавная такая поговорка.

Вадим Рувиныч, мой нью-йоркский тесть,

На днях письмо прислал мне из Нью-Йорка.

В нью-йоркских  джунглях у него свои

Заботы, переполненные мукой,

Свои кровопролитные бои

С судьбой-злодейкой и "Наяной"**-сукой.

Плачь или смейся, смейся или плачь,

Пей с горя водку или же касторку, –

Рувиныч, первокласснейший скрипач,

Почти без дела ходит по Нью-Йорку.

Но где б он ни был в каждый данный час:

В бегах, во сне, в "Наяне" или в ванне –

Его куда волнительней, чем нас,

Волнует положение в Ливане.

Он в телевизор сутками глядел,

Он все газеты с возгласом победным

Прочел, и про извивы наших дел

Он знает столько, что куда нам, бедным.

Политик страстный, он в своем уме

Всё взвесил: благородство и злодейство

И пишет мне решительно в письме

От имени всемирного еврейства:

"Всё ясно! Хватит в небесах витать!

Пора итог последний подытожить:

Нам с Арафатом не о чём болтать –

Его возможно только уничтожить!"

Ид   блайбд   аид! /идиш/  –  Еврей остается евреем!

"Наяна" – американская организация, занимающаяся абсорбцией новых иммигрантов, нечто вроде израильской "Мисрад клита".

МОЙ ОТВЕТ НА ПИСЬМО ВАДИМА РУВИНЫЧА

Вадим Рувиныч, тронуло меня

Послание Ваше, мне оно – как ласка,

Когда вокруг такая чертовня,

Такая брань, такая свистопляска.

Когда нежданно спелись против нас

Восток и Запад в свой дуэт бездарный,