В логове льва

Двое политиков, являя полнейшую противоположность друг другу, пересекли комнату. Старомодный черный костюм тонкого сукна был затянут на аристократичном Расселе так, что едва не трещал по швам. Дизраэли же – прославленный романист, ветеран в политике, светский повеса, изящный и стройный, и одет был весьма изысканно. Потрогав свою остроконечную бородку, он вежливо кивнул Шерману.

– Джентльмены, знакомы ли вы с мистером Джоном Стюартом Миллом? – справился Шерман.

– Исключительно заочно, – отозвался Дизраэли, отвесив Миллу легкий полупоклон. При этом лицо искушенного политика хранило совершенно бесстрастное выражение.

– Я знаком с мистером Миллом, следил за его публичной деятельностью и не испытываю ни малейшего желания пребывать в его обществе, – ледяным тоном обронил Рассел, избегая встречаться взглядом с объектом своих высказываний. Лицо Милла вдруг осунулось и побледнело.

– Мистер Рассел, я бы посоветовал вам проявлять побольше любезности. Мы собрались здесь по вопросу, играющему немаловажную роль и для вас, и для вашей страны, и посему ваша брюзгливость не делает вам чести, сэр, – отрубил Шерман, будто отдавая воинский приказ.

Рассел побагровел, оскорбленный и резким тоном, и обращением, достойным лишь простолюдина. Поджав губы, он устремил взгляд в окно, возмутившись нагоняем, полученным от этого выскочки-янки. Сев, Шерман жестом пригласил остальных последовать его примеру.

– Пожалуйста, джентльмены, присаживайтесь, и начнем наше собрание, – выждав пару секунд, он продолжал: – Я пригласил вас сюда как официальных лиц – премьер-министра правительства и лидера оппозиции. Я хочу, чтобы как таковые вы созвали в парламенте заседание палаты общин.

Лорд Рассел с трудом совладал со своим настроением, и, когда заговорил, слова его были холодны и бесстрастны – насколько ему это удалось:

– Позвольте напомнить вам, генерал, что палаты парламента заперты – согласно вашим же приказам, сэр.

– Совершенно верно, – голос Шермана прошелестел так же бесцветно, как и остальные. – Когда время придет, двери отопрут.

– Обе палаты? – осведомился Дизраэли. В его тоне не было даже намека на то, имеет ли данный вопрос хоть какое-то значение.

– Нет, – отрезал Шерман. Теперь в его словах прозвучали царственные нотки приказа. – Палата лордов распущена и больше созываться не будет. В демократическом обществе нет места наследственным титулам.

– Господи, сэр, вы не можете!.. – вскинулся Рассел.

– Господи, сэр, могу. Вы проиграли войну и теперь расплачиваетесь.

Дизраэли деликатно кашлянул в наступившей тишине и подал реплику:

– Позвольте поинтересоваться: все ли приготовления сделаны, чтобы королева открыла парламент? – И снова в его тоне не было ни намека на грандиозную значимость вопроса.

– А она и не будет его открывать. Гражданка Виктория Сакс-Кобург пока что не собирается покидать свою резиденцию на острове Уайт. Это новая Британия, более свободная, и вам, джентльмены, надлежит приспособиться к ее реалиям.

– Но это все еще конституционная Британия, – встрял Рассел. – Это королевский парламент, и она должна присутствовать, дабы открыть его заседание. Таков закон этой страны.

– Был, – возразил генерал Шерман. – Повторяю: ваша война проиграна, ваша страна оккупирована. Королева не будет открывать заседание парламента.

– Как я понимаю, – неспешно качнул головой Дизраэли, – у вас имеются основания для созыва упомянутой сессии парламента.

– Совершенно верно, – кивнул Шерман. – Мистер Милл с радостью просветит вас на сей счет в своем обращении к вашей ассамблее. Есть еще вопросы? Нет? Хорошо. Парламент соберется через два дня.

– Это невозможно! – лорд Рассел безуспешно пытался совладать со своим голосом. – Члены парламента разбросаны по всей стране, рассеяны…

– Не вижу ни малейших проблем. Все телеграфные линии уже восстановлены, а поезда ходят согласно расписанию. Собрать этих джентльменов будет совсем не трудно. – Шерман встал. – Желаю здравствовать.

Рассел широкими шагами устремился прочь, но Дизраэли задержался на пороге.

– Чего вы надеетесь добиться, генерал?

– Я? Ровным счетом ничего, мистер Дизраэли. Мое дело сделано. Война окончена. Это мистер Милл будет говорить с вами о будущем.

– В таком случае, сэр, – с улыбкой обернулся к экономисту Дизраэли, – не будете ли вы любезны составить мне компанию? Моя карета у крыльца, до моих лондонских апартаментов рукой подать. Я с благодарностью выслушаю все, что вы намереваетесь провозгласить.

– Вы очень добры, сэр, – Милл явно чувствовал себя не в своей тарелке. – Вам наверняка известно, что обитатели этих островов относятся к моему присутствию неблагосклонно.

– Что ж, не будем придавать этому значения, мистер Милл. Ваши труды доставили мне огромное наслаждение – даже вдохновение, – и я почту за исключительную честь, если вы примете мое приглашение.

Шерман раскрыл было рот, но тут же одернул себя. В этом вопросе Милл должен принять собственное решение.

– Весьма охотно, сэр, – Милл выпрямился во весь рост. – С огромным удовольствием.

Лишь после отъезда Милла с Дизраэли полковник Соммерс принес генералу Шерману послание.