В логове льва

— Я тоже получил донесения, — вставил Мигер. — Нам было известно, что англичане уже несколько месяцев собирают и куда-то увозят ирландцев, но мы и понятия не имели, что с ними происходит. От них не было никаких вестей, будто они бесследно пропадали. Но теперь мы знаем. Весть дошла до нас, и за ее подлинность ручаются. Власти устроили лагеря, концентрационные лагеря, как они их окрестили. Два человека бежали из лагеря близ Бирмингема, и один из них добрался до Белфаста. Они говорят, в этих жутких местах держат не только мужчин, но и женщин, и даже детей. Условия жизни в лагерях просто ужасные. Никого ни в чем не обвиняют, просто держат в заключении против их воли. Это не просто преступление против личностей — это преступление против целой нации!

Линкольн слушал в молчании, глядя на сгущающийся за окном мрак и чувствуя, что такой же мрак сгущается в его душе.

— Мы должны что-то предпринять, но ничего не могу придумать, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Надо созвать заседание кабинета. Завтра утром. Может, более холодные и трезвые головы найдут какие-нибудь ответы. Полагаю, надлежит подать официальный протест…

— Они проигнорируют его так же, как игнорировали все остальные, — покачал головой Стэнтон. Затем, по какой-то своей ассоциации, осведомился:

— От генерала Шермана еще никаких вестей?

— Никаких. Как же я их жду! За годы войны я привык надеяться на него. Наша страна в неоплатном долгу перед ним. Вне всяких сомнений, на этого человека можно положиться в случае национальной катастрофы. Меня тревожит его безопасность, потому что я уверен: он участвует в каком-то отчаянном предприятии. Хотел бы я знать, где он сейчас…

А за океаном, на берегах страны, подвергшей их столь суровому испытанию, Шерман смотрел в подзорную трубу на полуостров, далеко выдающийся в море.

— Он называется Ящерицей, — поведал граф Корженевский. — Странное название — да при том старинное. Никто не знает, с чего это полуостров назвали именно так. Но на современных картах он выглядит как ящерица — о чем не могли ведать люди, давшие ему такое название. Такая вот загадка. А самый кончик называется Краем Земли — и вполне справедливо. Это самая западная точка Британии. Вот там и располагается городок Пензанс.

Шерман повернул трубу, чтобы навести ее на город.

— Здесь оканчивается Великая Западная железная дорога.

— В самом деле.

— Я бы хотел сойти на берег, чтобы посетить город. Или это слишком рискованно?

— Проще пареной репы, старина, как сказал бы граф Игги. Это не то что посещение военного объекта — так сказать, визит в логово льва. Это тихое, сонное местечко с приемлемой бухточкой, где мы можем причалить среди прочих яхт. Очень не помешает прогуляться по берегу, выпить теплого британского пива и все такое. Пока говорить с местными буду только я, никакой опасности нет.

— Так и сделаем, — решительно заявил Шерман.

Жаркое солнце рассыпалось бликами по сланцевым крышам Пензанса. Когда они подходили к гавани, оттуда как раз вышел паровой паром, направляющийся на острова Силли. Граф и трое американских офицеров в костюмах яхтсменов отправились в весельной шлюпке на берег. Корженевский был прав: на их прибытие не обратил внимания ровным счетом никто. Рыбак, чинивший сети на берегу, поглядел на проходящих, почесал нос и вернулся к работе. Было воскресенье, и на берегу хватало нарядно одетой публики. В такой день приятно пройтись на свежем воздухе.

Впереди высилось здание железнодорожного вокзала. Оглядевшись, чтобы увериться, что никто их не услышит, Шерман вполголоса обратился к графу:

— Препятствует ли нам что-нибудь зайти туда?

— Ничего. Я наведу кое-какие справки в билетной кассе, пока вы, джентльмены, подождете меня в сторонке.

— И оглядимся, — с улыбкой подхватил капитан Уилсон. Как только они ступили на берег, он только и делал, что окидывал все вокруг пристальным взглядом топографа.

Поднявшись по невысокой лестнице, они вошли в здание вокзала. Поезд как раз отправлялся, и они, подобно многим другим, поглядели, как двери вагонов захлопнулись и кондуктор дал свисток. Начальник станции в мундире, с золотой часовой цепочкой поверх жилета, махнул машинисту флажком. Паровоз загудел, выпустив в небо столб пара, и, изрыгая тучи дыма, потащил поезд со станции.

— Джентльмены, — громко сказал граф, — по-моему, вон там бар. День нынче жаркий, и, думаю, никому из нас не помешает освежающий стаканчик эля.

Они в молчании уселись вокруг стола. Напитки принесли почти тотчас же. Все четверо неспешно потягивали эль, озирая вокзальную сутолоку. Затем, покончив с напитками, той же ленивой походкой двинулись обратно к ожидающей шлюпке.

— Я должен заняться черчением сразу по возвращении, — сказал Уилсон. — Просто торопливые наброски, пока воспоминания еще свежи.

— Несомненно, — поддержал Корженевский. — Времени убрать бумаги в сейф будет предостаточно, если к нам приблизится какое-нибудь другое судно. Прогулка была весьма полезной, не так ли, джентльмены?

— Совершенно верно, — подтвердил Шерман. — Но я хотел бы увидеть кое-что еще.

— И что же?