В логове львов

Однако на сей раз статья производила впечатление честно выполненной журналистом работы. Русские концентрировали новые войсковые подразделения и доставляли оружие, говорилось в статье, чтобы подготовить массированное летнее наступление. Москва рассматривала предстоящий сезон как решающий: либо им удастся окончательно сломить сопротивление повстанцев, либо придется каким-то образом вступить с ними в переговоры для урегулирования конфликта. Эллису это казалось вероятным сценарием. Он, конечно, проверит донесения от агентов ЦРУ в Москве, но возникало предчувствие, что дела обстояли именно таким образом.

Среди районов предстоявших боев в статье особо отмечалась долина Панишер.

Но Эллис вспомнил, что Жан-Пьер чаще упоминал о долине Пяти Львов. Журналист писал, кроме того, о Масуде – главе сопротивления. О нем Жан-Пьер тоже что-то рассказывал, если Эллиса не подводила память.

Он выглянул в иллюминатор, наблюдая, как наступает закат. Несомненно, подумал он с приливом страха, этим летом Джейн окажется в смертельно опасной ситуации.

Но какое ему теперь до этого дело? Она была замужем за другим. И вообще-то Эллис ничего не смог бы предпринять в любом случае.

Он вернулся к журналу, перевернул страницу и погрузился в чтение публикации о Сальвадоре. Самолет с ревом двигателей несся к Вашингтону. Солнце на западе ушло за горизонт, и там воцарилась ночная тьма.

* * *

Аллен Уиндерман пригласил Эллиса Талера пообедать с ним в ресторане, где подавали отменные морепродукты и откуда открывался вид на реку Потомак. Сам Уиндерман явился с получасовым опозданием. Он принадлежал к числу типичных высокопоставленных вашингтонских чиновников: темно-серый костюм, белая сорочка, галстук в полоску. Гладкий и скользкий, как акула. Поскольку за все платил Белый дом, Эллис заказал себе омара и бокал белого вина. Уиндерман ограничился салатом и минеральной водой «Перье». В нем все казалось безукоризненным: его галстук, его ботинки, плотность его рабочего графика и его полнейший самоконтроль.

Эллис держался настороже. Он не мог отклонить личного приглашения от одного из помощников президента, но ему никогда не нравились подобные секретные и неофициальные обеды, но еще больше ему не нравился сам по себе Аллен Уиндерман.

Тот сразу перешел к делу.

– Мне нужен ваш совет, – начал он.

Эллис остановил его.

– Прежде всего, мне важно знать, проинформировали ли вы мое управление об этой встрече.

Если Белый дом разрабатывал план тайной операции без ведома ЦРУ, Эллис не хотел иметь с ним ничего общего.

– Разумеется, проинформировал, – сказал Уиндерман. – Что вам известно об Афганистане?

Эллис внезапно ощутил, как холодок пробежал по спине. Рано или поздно они припомнят ему Джейн, уже давно считал он. Они знают о ней, само собой. Он же не делал из своих отношений с ней секрета. Рассказывал о ней Биллу в Париже и не скрывал, что собирался сделать ей предложение. А позже звонил Биллу, чтобы выяснить, действительно ли она отправилась в Афганистан. Все это непременно попало в мое персональное досье. А теперь и эта сволочь тоже знает о ней. Он без сомнения воспользуется столь значимым фактом.

– Я обладаю некоторыми сведениями об этой стране, – осторожно ответил он, а потом вспомнил стихотворные строки Киплинга и процитировал:

Если ранен ты, брошен на верную смерть,
На афганской равнине тебе суждено умереть.
Так не жди, пока местная баба добьет.
А умри как солдат, сунув ствол себе в рот[7].

Впервые Уиндерман не сдержался и выдал чувство неловкости.

– Да уж, после того, как вы два года выдавали себя за поэта, должно быть, успели нахвататься много подобных виршей.

– Как и афганцы, – сказал Эллис. – Они все поэты. Как французы поголовно гурманы, а валлийцы – певцы.

– Неужели?

– Это потому, что они не умеют ни читать, ни писать. Поэзия – это устная форма творчества. – Уиндерман на глазах делался все более нетерпеливым. В его рабочий график разговоры о поэзии никак не вписывались. Но Эллис продолжал: – Конечно, афганцы дикий, грубый и неистовый горный народ, еще даже не вышедший из Средневековья. Судя по рассказам, они нарочито вежливы, отважны, как львы, и безжалостно жестоки. Их страна сурова, засушлива и почти лишена плодородной почвы. А вы-то сами что о них знаете?