В ловушке

За следующие четырнадцать лет у него было шесть любовниц. Другие мужики гуляют гораздо круче. Вот и Роберта с его тремя браками не назовешь образцом супружеской верности.

— Она это утверждала, а не я, — возразил Роберт. — После твоего последнего загула она жила в постоянной тревоге.

Он имел в виду Эвелин. Та прожужжала Йону все уши, уговаривая его уйти от Шарлотты; поначалу он и в самом деле всерьез подумывал об этом. Но чем больше Эвелин нажимала на него, тем менее привлекательной казалась ему перспектива бросить ради нее привычную и, в сущности, вполне приятную жизнь. Неужели он тогда в самом деле считал, что любит Эвелин? Теперь он с трудом припоминал всю эту историю. После нее была еще Вера; его возбудила ее холодная неприступность: захотелось расколоть тот крепкий орешек. Впрочем, про нее Роберт ничего не мог знать.

— Как ты считаешь, мне потребуется адвокат? — спросил он.

Роберт повернулся к нему с недоуменным видом:

— Зачем? С чего ты взял?

— Потому что к делу подключилась криминальная полиция.

— Думаю, в таких случаях это стандартная процедура, — ответил Роберт, не сводя глаз с Йона.

Его взгляд напомнил ему Шарлотту. Она точно так же смотрела на него в кухне сегодня утром, когда требовала, чтобы он объяснил причину своей холодности.

— Да, полицейские тоже так сказали, — согласился Йон. — Но мне не хочется наделать каких-либо ошибок.

— А что? Неужели тут не все чисто?

— Ты намекаешь, что я мог ее?… Ты совсем спятил? — искренне возмутился Йон. В самом деле, единственное, в чем он мог себя упрекнуть, так это в желании уйти от Шарлотты. Но только он ни за что не признается в этом Роберту.

— Тогда я не понимаю, с какого перепуга тебе нужен адвокат. — Лицо Роберта исказилось. Такой гримасы Йон прежде у него не видел. Это была не усмешка, скорее попытка скрыть слезы.

Йону стало ясно, что Роберт возложит на него вину, — пусть косвенную, — если узнает какие-либо подробности их дневной ссоры. В самом деле, не заговори Йон о разводе, Шарлотта не напилась бы среди бела дня, — причинная связь двух этих фактов была очевидна.

— Ты уже позвонил в похоронное бюро? — поинтересовался Роберт.

— Нет, решил дождаться тебя, — ответил Йон. — В моей голове до сих пор не укладывается, что Шарлотты нет. — Тут он вспомнил, как сидел после звонка Роберта в красном кресле, с котом на коленях, и не сводил глаз с места, куда совсем недавно упала жена. Потом в его мысли вторглась Юлия, как она лежала на синей простыне, как металась ее голова из стороны в сторону. Думать о ней было хорошо, гораздо лучше, чем о Шарлотте. Из этих прекрасных воспоминаний его вырвал звук дверного звонка.

Роберт сел в гостиной за секретер Шарлотты и позвонил в знакомое похоронное бюро, — в прошлом году его владелец, господин Пельхау, занимался погребением его матери. Пельхау изъявил готовность приехать на следующее утро на Бансграбен и обсудить с Йоном все детали и формальности. Кроме того, он обещал связаться с полицией и узнать, когда может состояться церемония похорон. На основе собственного опыта, он предположил, что труп могут выдать в середине следующей недели.

На улице светило солнце, легкий ветерок шевелил голые ветви плодовых деревьев. На яблоне висела кормушка для птиц; минувшей зимой ее так никто и не наполнял крошками и зернами. Йон стоял у окна и слушал вполуха, как Роберт обсуждает подробности траурной церемонии; он был воплощением надежности, и Йон ни на секунду не сомневался, что его друг организует все наилучшим образом.

Йон кивнул ему и пошел наверх. Дверь в спальню Шарлотты была распахнута настежь. Постель не убрана, рядом с подушкой валялся скомканный носовой платок. Значит, она плакала, когда вернулась к себе после их ссоры. Вероятно, уже предчувствовала, что случится дальше? А потом, когда падала с лестницы, — какие мысли мелькали в затуманенном алкоголем мозгу? Вдруг ее последняя мысль была о нем? И жена прокляла его?

Он притворил дверь, прошел в ванную, снял майку и вымылся до пояса. Войдя в свою комнату, постоял у бельевого шкафа и принял решение в пользу черной рубашки.

Снова спустился на кухню и наполнил кошачью миску. Колумбус уже ждал своего обеда. Не похоже, чтобы он тосковал по умершей хозяйке.

Вошел Роберт. Потянулся и потер спину — с юности у него были проблемы с позвоночником, точней, с межпозвоночными дисками.

— Мы должны составить список тех, кого нужно оповестить, — сказал он. — Твоего директора, например. Твою сестру. А еще кузину Шарлотты, как там ее зовут?

— Аннеми, — ответил Йон. — Может, дело это подождет до завтрашнего утра? И пожалуйста, давай обойдемся без Ютты, у меня нет ни малейшего желания видеть ее крокодиловы слезы. Она терпеть не могла Шарлотту, ты ведь сам знаешь.

— Вы совсем не поддерживали контактов?