В ловушке сна: маранта

Не знаю, что Эмит туда набодяжил, но по вкусу оно здорово напоминало наше выдохшееся шампанское. Однако, вопреки пакостному вкусу напитка, желаемый эффект был достигнут – я практически моментально согрелась и почувствовала себя хоть ненамного, но лучше, по крайней мере, нервное напряжение начало отступать. К сожалению, вместо него на плечи тут же навалилась многотонная усталость. И куда более поганая, чем раньше.

К слову, напряжение начало меня пробивать ещё после инцидента с лентами. Не знаю, зачем и что конкретно я сделала, но на тот момент оно мне казалось лучшим вариантом развития событий. Да и взгляд Аделиона был таким… Не знаю, как описать.

Заглянув тогда в его глаза, мне вдруг показалось, что такой поступок будет нужным, чем-то очень необходимым и даже правильным, наверное. Действовала я скорее интуитивно, нежели осознанно, и лишь по наступившей тишине поняла, что что-то пошло не так. У моего поступка, скорее всего, ещё будут последствия, но вроде Аделион сумел выкрутиться.

Признаться, за данный выверт я до сих пор испытываю дикое желание приласкать его сковородкой, известной так же, как «оружие свободы», и плевать, что я вроде как рабыня и что без защиты Эмита и Аделиона мне придёт полный и безоговорочный писец. Меня просто вымораживают такие намёки!

Да, я в другом теле и в другом, совершенно варварском, как оказалось, мире. Но душа-то моя осталась прежней!

Доводилось мне как-то читать исторические любовные романы… Так вот, сегодня вечером мне показалось, что я угодила как раз в один из таких. Дикое средневековье, времена викингов или крестовых походов – что-то из этой оперы. Пиры, пошлости, обжимания (а то и что похуже) со служанками, похабные истории у большого очага и варварское поведение…

Моё категоричное «фе» Ловец снов огребёт так, что вприпрыжку поскачет возвращать меня в родненький мирок. По сравнению с увиденным сегодня и фактом, что в этой обстановке мне предстоит ещё жить, наша планета с вечными угрозами ядерной войны, педофилами и бесконечными ДТП кажется уютной утопией.

Утрирую, конечно.

Но там хоть в ошейник с шипами внутрь никого против воли не засунут да другому человеку не подарят…

При воспоминании о том, как Соломон обходился с эльфийкой (которая мне кого-то здорово напоминала), меня передёрнуло и бокал выпал из ослабевших и почему-то задрожавших пальцев. Благо до встречи с полом его успел подхватить проворный и моментально нахмурившийся Эмит:

– Карина, что с тобой?

– Прости. – Я устало потёрла виски, пытаясь совладать с собой и чувствуя, как в бок, а затем и в колени уткнулась виноватая моська моего дархара, давая мне ощущение относительного спокойствия. – Я ещё долго буду отходить. Отходить и надеяться, что подобное больше не повторится.

– Не уверен. – Блондин, кажется, не спешил порадовать меня словами о прекрасном будущем. – Теперь, когда лераты тебя увидели, снова прятать тебя будет по меньшей мере странно.

– Я понимаю. – Вздохнув и погладив Демона, который, пристроившись сбоку, положил свою голову на мои колени, с преданностью и сочувствием в голубых глазах глядя в моё лицо, я поморщилась. – Мне чуждо всё это, Эмит. Выше моих сил и моего понимания. Я далека от придворных игр, семейных междоусобиц, дворовых интриг и прочего. Единственное, чего я сейчас хочу, – чтобы меня оставили в покое, хотя бы на время. Я свою задачу выполнила: по физиономии блондина стало понятно, что счёт не в его пользу. Репутация Аделиона восстановлена, теперь ни одна шавка не посмеет вякнуть, что я там что-то для него значу и верчу им как хочу. Я – само послушание и всё в таком духе.

– Карина, не кипятись, – примеряюще, но как-то грустно улыбнулся повелитель льда, смотря, как я, бурча себе под нос, разматываю ремешки сандалий на лодыжках. – Я всё прекрасно понимаю… Кроме одного. Почему для тебя столь непривычен наш обычный порядок вещей? Все маранты до тебя знали, что произойдёт с ними в застенках Тёмной крепости. Не могли не знать. Но, глядя на тебя, я никак не могу понять, почему…

– Эмит, – тяжело вздохнув, я с заметным трудом поднялась, чувствуя себя так, словно сутки таскала мешки с песком. – Не задавай этот вопрос, пожалуйста. Ни сегодня. Ни завтра. Никогда. Я всё равно не смогу тебе ответить.

– Не буду настаивать. – Блондин, в отличие от меня, легко поднялся на ноги и, осторожно переступив через развалившегося на дороге хаски, открыл дверь, остановившись в последний момент. – Но учти, отвечать Аделиону тебе, так или иначе, придётся.

– Знаю, – бросила я в ответ, услышав, как скрипнула закрывающаяся дверь.

Тихо щёлкнул замок, а я осталась стоять в полумраке спальни, освещаемой лишь тёплым светом тлеющих в камине углей. И только теперь позволила себе опустить плечи, сгорбившись. Я была выжата как лимон. Этот вечер дался мне тяжело. Лишь одному Богу известно, какое за ним последует продолжение.