В ловушке сна: маранта

Эмит был прав. Рано или поздно Аделион придёт за ответами. И как избежать их, я не знаю. Глупо не признавать, что по прошествии времени становится всё яснее и яснее, насколько на самом деле мне чужд Амирран. Не считая современного лексикона, проскальзывающего время от времени в моей речи, несмотря на все старания, всё равно очевидно, какой я валенок в местных обычаях и традициях, а также жизненном укладе. Да и потом…

Всё, что происходило на пиру, мне противно, мерзко и гадко. Загнать себя в состояние равнодушия и отрешённости оказалось сложно, как и неимоверно тяжело было сохранять это состояние и ненароком себя не выдать. Особенно в тот момент, когда Аделиону взбрело в голову пить мои эмоции.

Признаю, во мне шевельнулся страх, когда я почувствовала тянущее чувство в венах и груди, но только лишь на секунду. А потом я поняла, что делал лерат на самом деле. Да, он забирал мои эмоции. Но только те, что могли навредить нам обоим. Мою неуверенность, опасение быть раскрытой, боязнь совершить ошибку и страх. Страх оттого, что рано или поздно я могу попасть в руки к этому неуравновешенному психопату по имени Соломон…

Своеобразный вакуум, в который я загнала своё сознание, если честно, трещал по швам к тому моменту, как бедную эльфийку увёл ещё один местный маньяк.

Я не знаю, как Аделион нашёл все негативные чувства в моей душе, но факт оставался фактом. Он забрал именно их, и, признаю, мне стало гораздо легче. Тогда у меня появились силы доиграть весь спектакль до конца, причём так, чтобы комар носа не подточил. И я действительно благодарна Аделиону за помощь, ведь, если подумать, он мог и просто часть моей души, что называется, хлебнуть прилюдно. Но не стал.

В тот миг, как и сейчас, я прекрасно понимала, что, как бы мои чувства и эмоции ни были важны Аделиону, когда-нибудь и меня может постигнуть участь эльфийки. И не спасёт даже дархар. Когда-нибудь я надоем темноволосому лерату или же окончательно вынесу ему мозг своей непокорностью. А может, его терпение и вовсе закончится после того, как я откажусь отвечать на вопросы, подобные тем, что задавал Эмит.

Я увидела сегодня, насколько силён Аделион на самом деле. Ему не нужно было даже выставлять напоказ меня и моего дархара – он и так может завоевать уважение среди ему подобных. Это в общем-то не было заметно, но просто чувствовалось – наследник Амил Ратана выделялся из всех присутствующих. Спокойный, насмешливый, сдержанный…

О, как всё обманчиво! Этот лерат не тот, кем кажется на первый взгляд. И теперь меня волновал только один вопрос: что можно противопоставить ему, чтобы отвоевать хотя бы призрачную тень свободы, заставить его уважать меня и хоть чуточку считаться с моим мнением?

Ничего.

Как была игрушкой, так и останусь. Хотя и с некоторыми послаблениями в моём и без того низком положении в местном обществе. Пока ему нужны мои эмоции, он будет позволять мне некоторые вольности. Но не более того.

Положив сандалии на кушетку, поверх них аккуратно пристроила снятые серьги с шариками граната, которые надевала сегодня, и, прихватив со столика расчёску, вновь опустилась на пол, но уже возле камина. Бездумно смотря на тлеющие угли, машинально проводила расчёской по волосам, понимая, что лучше бы меня сейчас прорвало, чем чувствовать, как накопившиеся эмоции выжигают изнутри.

Я заметила, как поднял голову лежащий рядом Демон, когда открылась дверь, и как он приветственно шевельнул хвостом. Услышала лёгкие шаги, шуршание ткани и обивки кресла, когда в него сел вернувшийся Аделион. Да, я всё это видела и слышала. Но не обратила внимания даже когда после продолжительной тишины прозвучал негромкий ровный вопрос:

– Как тебе это удалось?

Неслышно хмыкнув, я предпочла не отвечать, хотя подозревала, что лерат будет настаивать. По-другому и быть не могло: кроме того, что мужчина был невероятно силён, он ещё далеко не глуп. Ну не могло его не заинтересовать моё поведение. Не мог-ло!

Как и не могло не натолкнуть на мысль, почему же я всё-таки решилась ему помочь.

Естественно, речь шла не о явных причинах моего поведения, а также той выгоде, что я получила, фактически исчерпав резерв моральных сил до дна. Для обычного показательного выступления хватило бы изобразить из себя глупую, послушную овечку. А я зашла гораздо дальше…

Почему? Да потому что. Не хочу даже думать об этом. Вот только жаль, что Аделиона, в отличие от меня, такой ответ вряд ли устроит. Как и молчание.

– Когда я задаю вопрос, маленькая маранта, я хочу услышать на него ответ, – негромко, совершенно ненастойчивым тоном, но как-то жутковато напомнил о себе лерат.

В его словах прямо-таки чувствовалось предупреждение о возможных неприятностях в случае моего молчания. И я хорошо это понимала. Но разве оно могло меня сейчас остановить?