V LUChShEM VIDE

Я уже собирался рассказать ему, как именно немного повеселиться мне нравится,

когда он покачал головой.

– Другими словами, – добавил он. – Я не стану ночевать у тебя дома, и не говорю, что

мы вернемся ко мне или о чем–то еще инкриминирующем.

– Так значит, мне нельзя будет засунуть свой язык в твою глотку, пока мы где–то там

будем?

– Ну…по крайней мере, пока мы не доберемся до того места, куда собираемся.

– Я заинтригован.

– Я заметил, что ты последовал моим инструкциям, – сказал Эйс, а потом потянулся

через консоль, чтобы потеребить пальцами отворот моей куртки.

Я приподнял на это брови.

– Это были требования, насколько я осведомлен. А не инструкции.

– Одно и то же.

– Нет вообще–то. Требования – то, что является обязательным, необходимым

условием. А инструкции – направление или приказ. Чего, как мы оба знаем, я не всегда

придерживаюсь.

Эйс наклонился в мою сторону, и когда меня окатило его одеколоном, я вдохнул и

закрыл глаза.

– О, а я и не знал об этом. Каждую инструкцию, которую я давал тебе, ты выполнял

очень…

– Осторожнее, – предупредил я, распахивая глаза.

Он сверкнул своей идеальной улыбкой и сказал:

– Рьяно. Ты очень рьяно следовал им.

Я посмотрел на его губы и отчаянно захотел поцеловать их, но помнил о правилах.

Даже несмотря на то, что мы сидели в машине с настолько затемненными окнами, что ничего

не рассмотреть внутри, кто–то мог наблюдать. И уже будет сложно сказать, что ты просто

идешь куда–то со своим приятелем или другом, когда тебя поймают с языком засунутым в

рот так называемого друга.

Я прочистил горло и положил ладонь на его грудь, отталкивая его подальше от себя,

пока не натворил что–то глупое, как, например, схватиться за эту цепочку, дернуть его

вперед и растерзать.

– Оставайся там, пожалуйста.

– Почему? Не можешь держать при себе свои руки?

Я прищурился и устроил небольшое шоу, убирая свои руки под бедра.

– Я вполне способен, спасибо большое. А теперь рассказывай. Куда мы едем?

Эйс повернул ключ, и когда машина зарычала, оживая, он ухмыльнулся и бросил

взгляд на ремень безопасности у моего плеча.

– Тебе, наверное, стоит пристегнуться, цветочек. Я прокачу тебя с ветерком.

Я потянулся к ремню, и когда он защелкнулся, Эйс развернулся на 180 градусов и

направился к главной дороге.

С ветерком, да? Просто, что еще, черт возьми, припасено у него в рукаве?

***

Полтора часа спустя, я повернул к нашему конечному пункту назначения. Дилан

задавал вопрос за вопросом, когда мы проезжали мимо Бербанка, а когда бескрайняя пустыня

стала единственным, что мы видели на мили вокруг, он развернулся на своем месте лицом ко

мне.

Я мельком взглянул на его прищуренные глаза, и мне стало любопытно, раздумывал

ли он над тем, куда я его везу? Пока что из меня ничего не вытянуть.

– Увозишь меня в середину неизвестности, да? – спросил он, когда я вернул свой

взгляд обратно на дорогу. – Если бы я был параноиком, то запереживал бы, что ты запихнешь

меня в свой багажник.

Я расхохотался от его слов.

– Что? Считаешь это слишком неправдоподобным? В смысле, я не так хорошо тебя

знаю. И последний раз, когда я видел тебя голым, был, когда ты вырубился в своей постели.

Возможно, ты подумал, что я наделал обличающих фотографий и решил увезти меня куда–то

и избавиться.

Я скептически посмотрел на него, и от той озорной ухмылки, которой Дилан сверкнул

в мою сторону, мой член дернулся.

– Обличающие снимки, говоришь?

Взгляд Дилана прошелся вниз по моему телу, и он прикусил губу верхними зубами.

Этот взгляд нагрел кровь, циркулирующую по моим венам, до соответствующей

температуры за окном машины.

– Мда. Твоя кожа, вся такая гладкая и загорелая на твоих широких плечах и эта

задница, – он вздохнул, как будто представлял то, о чем говорил.– Твои обнаженные снимки

разошлись бы, как горячие пирожки.

Я знал, что его слова должны были, наверное, вызвать панику от возможности, что у

него действительно есть фотографии, которые он имел ввиду, но где–то в глубине души, я

знал, что он просто играет со мной. Шутит. И это было то шестое чувство, которое помогло

мне осознать, что отказать Логану и Роджеру было правильным решением.

– Ты такой засранец

– Я?

Я кивнул, уверенный в том, что был прав.

– С чего такая уверенность?

По тому, как ты смотришь на меня, хотел я сказать, когда еще раз быстро искоса

глянул на него. Там в его глазах был такой собственнический взгляд. Это взгляд показывал

свою территорию. Эти зеленые глаза передавали единственное слово – мой. И я знал, что он

ни за что не поделиться с тем, что принадлежало ему.

– Просто у меня такое чувство.

А затем Дилан потянулся к промежности своих джинсов и поправил ее, и твою ж мать,

это было сексуально.

– Думаю, твои чувства могут тебя не обманывать.

– Так я и знал, – и спасибо большое, блять, за это, потому что я хотел этого мужчину,

сидящего рядом со мной, сильнее, чем считал возможным.

– Так куда ты меня везешь, если не избавиться от моего тела?