V LUChShEM VIDE

– Я? – переспросил я. – Ты единственный заставил парня развернуться, чтобы мы

смоги исследовать его, как на аукционе.

– Прозвучало так, как будто ты что–то знаешь об этом.

Я раскрыл рот, чтобы опровергнуть это заявление, но потом вспомнил, как однажды

ночью несколько лет назад я вытащил Дерека на сцену, чтобы собрать несколько тысяч

баксов для благотворительности.

Эйс склонил голову вбок, изучая меня.

– Интересно. Ты становишься все более интригующим с каждым твоим словом. Или

лучше молчи, в таком случае.

– Полагаю, я здесь исключительно ради твоего развлечения, – сказал я дерзко, пихая

сценарий в задний карман своих джинсов.

Эйс подошел на пару шагов ближе, и хоть мы и были на одном зрительном уровне, его

совершенный размер казался колоссальным. Он был устрашающим, а взгляд его глаз –

парализующим. Я застыл на месте, когда он понизил голос и произнес:

– Будь осторожен с обещаниями, Дилан. Я могу просто подловить тебя на них.

Я знал, что должно быть выглядел настолько ошеломленным, насколько себя

чувствовал, потому что губы Эйса растянулись в чувственной ухмылке, и он продолжил

говорить, очевидно понимая, что у меня нет ни единого хренового слова. Вообще. Ни.

Одного.

– Знаешь, эта небольшая игра забавная и все в таком роде, да и задница Расса не плоха.

Но не сомневаюсь, что ты в белых боксерах «Кельвин Кляйн» и сексуальной, кожаной

куртке остановишь весь долбаный трафик.

Когда смысл его слов осел в моей голове, я воспроизвел их снова. Один раз. Второй. А

потом мои глаза расширились. Да ни за что он не имел ввиду…

– На самом деле, обидно, что твои волосы отрежут. Только так я всегда представлял

тебя в своей голове, когда бы ни проезжал мимо того члено–дразнящего билборда с тобой,

который наклеен на Голливуд и Хайланд, – он замолчал, а потом обошел вокруг меня, и в тот

момент, когда наши плечи соприкоснулись, он прошептал, – Увидимся завтра, Дилан.

***

Есть что сказать об откровенностях? –

раздумывал я, пока выходил на улицу из

звукозаписывающей студии, чувствуя себя лучше, чем за многие месяцы.

Охренеть, кто бы подумал, что Марки Марк окажется в итоге в моем будущем

фильме? Это почти как судьба, или подобное дерьмо. Чем бы это, черт возьми, ни было, я не

собирался задумываться, потому что, Господи, Дилан был намного привлекательнее в живую.

Он…поразителен.

Я всегда задавался вопросом, – какого цвета его глаза? – сколько бы ни замедлял

бесстыдным образом свою машину до скорости улитки и проезжал мимо этого рекламного

щита, но вау, я никогда не подобрался бы ближе. Они были великолепного оттенка морской

зелени, которая настолько необычна, что вы ничего не сможете поделать и будете таращиться

на них, а его волосы… На самом деле, обидно, что их отрежут, потому что это тот тип волос,

которые хочется схватить и контролировать с помощью них направление его рта. И говоря о

ртах… – думал я, пока отпирал замки своей машины и открывал дверь. У Дилана один из

дерзких, который я хочу заткнуть своим собственным, несмотря на окружение из незнакомой

мне команды актеров, которые внимательно следили за тем, что я делаю. Он станет

проблемой. За короткое время нахождения рядом с ним, он сделал меня легкомысленным.

Что означает лишь одно – я облажаюсь.

Я скользнул на сидение своей машины, и, когда двери опустились, Дилан вышагнул из

студии и приковал меня любопытным взглядом. Я чувствовал, как отвечал мой член под его

внимательным изучением, впервые за долгое время, я ощутил неуверенность в том, что обо

мне подумают. Я хотел знать, о чем именно он думал в данный момент.

Был ли он впечатлен моей машиной? Считал ли он меня сексуальным? Ему

понравились мои фильмы… Серьезно? Кто я, двенадцатилетняя девчонка?

Я завел машину, и когда музыка разорвала колонки, я заметил, как Дилан закатил

глаза. Мда, ну ладно, этого парня придется немного склонить на свою сторону. Постойте–

ка…склонить его на свою сторону? Когда это меня вообще заботило, что и кто подумает обо

мне? Я нажал на кнопку открытия окна, и когда оно опустилось, Дилан направился в мою

сторону. Когда подошел к машине, он остановился и склонился в талии, чтобы заглянуть

внутрь. Потом он приподнял бровь, будто не до конца впечатленный.

– Постараешься не сбить меня на выезде, а? Будет обидно проехаться по мне на той же

машине, в которой дрочишь на меня, согласен?

Смелый, – самое точное слово для Дилана, потому что я не знаю больше ни одной

чертовой души, которой хватило бы смелости сказать подобное в нескольких дюймах от

моего лица. И, черт возьми, от этого я захотел его только больше. Я нацелился на этот

нахальный рот и кивнул.

– Постараюсь.

Губы Дилана изогнулись, и он выпрямился, проводя пальцами вдоль края машины

пока уходил, и я мог бы поклясться, что расслышал, как он сказал: