V LUChShEM VIDE

перед собой. – Итак, как ты знаешь, у меня есть планы для нас на сегодня.

– Очень таинственные планы…до сих пор. Должен сказать, что мне чрезвычайно

любопытно, что там в конверте. Это очень напоминает «Миссия: Невыполнима»

Я расхохотался на это.

– Да? Ну, полагаю тем, что все очень…секретно. Но для этого была причина.

Дилан откинулся на спинку своего стула и прошелся взглядом по мне так, что мой

пульс ускорился. Господи, о чем он думает…

– И какая причина? – спросил он.

Я напомнил себе о роли на сегодня, для этого я должен сыграть, как намеревался, и

мне нужно контролировать все – начиная с этого момента. Я открыл конверт и достал

документы, потом вынул ручку из кармана своего пиджака. Когда я положил бумаги на

столик и аккуратно опустил на них ручку, я поднял взгляд на него.

– Потому что это место эксклюзивное

Дилан прищурился, наклонившись вперед и глядя вниз на бумаги на столе, и я

мысленно пнул себе под зад за то, что не налил выпить, прежде чем начинать все это. Я был

уверен, что это помогло бы мне с нервозностью.

Тишина в номере была оглушительной, пока я ждал хоть какой–то реакции от него.

Хоть что–нибудь от человека, чья голова склонилась над документом, который я положил

перед ним. Когда он поднял свой взгляд на меня, с откровенным любопытством в нем, любые

страхи, которые были у меня, испарились.

Дилан не был расстроен. Он не был раздражен. Но ему было любопытно.

У документа не было названия, лишь тот же символ, как на ключ–карте, которую я

показывал ему ранее. Они ничего не давали, но требовали полного молчания и

конфиденциальности, которую ты выбираешь, чтобы посетить, что бы там, твою мать, они не

предлагали нам.

Ты подписывался на то, о чем ничего не знал, и надеялся и молился, чтобы это не

было чем–то незаконным.

Да, это казалось безумием, но за это место ручались люди, которым я доверял, и

надеялся, что Дилан покажет такую же веру в меня.

– Я…эм…я думал, ты не хотел ничего подобного между нами, – сказал Дилан,

проводя пальцем поверх ручки, а потом добавил. – Но я с радостью подпишу это. Это

нормально. Просто все как–то размыто. Разве не должно все быть более конкретным?

Я потянулся через стол и положил руку поверх его, останавливая его суетливые

движения, а когда его взгляд встретился с моим, я сказал:

– Это не для меня, Дилан. Я доверяю тебе, когда дело касается меня. Нас.

Он нахмурился и снова вернул внимание к документу, перечитывая его, чтобы найти,

что упустил, а когда снова перевел взгляд на меня, он покачал головой.

– Тогда я не понимаю. Для кого это тогда?

Я перевернул его руку в своей и погладил большим пальцем его ладонь.

– Для всех остальных.

***

Час спустя слова, произнесенные Эйсом перед ужином, все еще эхом раздавались в

моей голове, отправляя дрожь нервозности и возбуждения по моему телу.

Для всех остальных, сказал он, и хотя он не уточнил, что имел ввиду, я быстро

подписал конфиденциальное соглашение. Я знал без тени сомнения, что он никогда не

подверг бы меня опасности, и затаенное волнение, которое, казалось, вибрировало под его

фасадом, сказало мне все, что я хотел узнать о его намерениях и о том, что приготовила для

нас ночь.

В моей голове жило множество вариантов, но каждый испарился, когда Эйс вышел из

роскошной мраморной ванны, и выглядел так, будто сам был высечен их черного и синего

камня.

Не застегнутый воротничок темно–синей рубашки, которую он надел, подчеркивал его

точеную челюсть и подходил цвету его глаз, а то, как черные брюки сидели на его мощных

бедрах…

– Блять, – произнес я, направляясь в его сторону, не в состоянии оторвать от него глаз.

Губы Эйса изогнулись, когда он запихнул сложенное и подписанное соглашение в

задний карман своих штанов, а потом убрал странно–выглядящую карточку в карман.

– Я возьму.

– О да…Да, ты определенно должен взять… – сказал я, оставляя это предложение с

открытым концом специально.

– Я просто сделаю это. Скоро, – ответил он, а потом протянул свою руку ко мне, и я,

не колеблясь, переплел наши пальцы. – Готов?

Эти чертовы мурашки предвкушения снова пронеслись по мне, и я кивнул. Я бы

ответил «Черт, да, выкладывай все, что ты для нас припас», но слова застряли в горле. Эйс

поднес наши руки к своим губам и коснулся ими тыльной стороны моей ладони, перед тем

как наклониться вперед и оставить самые нежные поцелуи на моих губах. А потом он провел

меня через двери до конца «небесного коридора», его рука все еще была крепко сжата моей,

от чего я задавался вопросом, – он вообще соображал что делает?

И как будто читая мои мысли, он ободряюще сжал мои пальцы, а когда мы

остановились перед дверьми частного лифта, он вставил ключ–карту, и они сразу же