В Луганске-Ворошиловграде

И спасительной ложкой в стакане

Защищает аорту любовь.

* * *

Пустые хлопоты, пустые.

Воспоминанья непростые.

Всю жизнь – как будто в поликлинике –

То тот, то этот кабинет…

Но в кабинетном холодильнике,

Нет молодильных яблок, нет.

«Не унывай» – поёт кузнечик,

А слышится: «Ещё не вечер»,

Не все написаны истории,

Где счастье ждёт – лишь позови –

От клиники до санатория –

На территории любви.

* * *

Липкая память прошедшего дня

Не смывается в душе.

И на душе у меня, как броня.

Я, словно рыба на суше,

Воздух событий глотаю, давясь,

Память, как кожу, срывая…

И меж событьем и следствием связь,

Словно судьбу принимаю.

* * *

Подобно ржавчине из труб

Жизнь протекает после смены власти.

И каждый раз идут на сруб

Идеи призрачного счастья.

Вода потом изменит цвет,

И может стать прозрачной даже.

Но счастья оптом снова нет,

Как нет и в розничной продаже.

* * *

Забыта память, не промолвлены слова,

Застыло эхо, как уволенный суфлёр…

Но синева сквозь тучи, синева.

И говор птиц, неясный до сих пор.

И кажется, что древние века

Проходят между нами чередой.

И где-то мысль, как море, глубока.

И вновь шлифует истину прибой.

* * *

Продираясь, словно сквозь крапиву,

Сквозь постылость истин прописных,

Постигая ложные мотивы,

Ощущая сердца стук, как стих,

Прозреваешь мыслью – не глазами,

Ведь в душе – совсем не белый свет.

Боже, Боже, что же это с нами?

Не вопрос страшит. Скорей, ответ.

* * *

Не убавляя ничего, не добавляя,

На волшебство и торжество не уповая,

А просто принимая, словно дар,

Пространство, где волненья и тревоги

Бредут, как пилигримы по дороге,

А радость, будто солнечный удар,

Внезапна, горяча и безрассудна…

Жить по любви, казалось бы, не трудно,

Но души, что закрыты на замок,

Таят в себе ответы на вопросы.

Не дождь на землю выпадает – слёзы,

И воздух чёрствый, хоть и весь промок.

* * *

Приспособиться и быть, как все,

Не как белая ворона,

Мчаться не по встречной полосе,

Не на красный, – на зелёный.

Приспособиться, как дождь к зиме,

Или как снежинка к лету.

Привыкать, как свет к полночной тьме,

Даже, если нету света.

Привыкать к тому, что из мечты

Вырастают новые загадки,

Что режим набора высоты

Горький в той же мере, что и сладкий.

* * *

В память, как в копилку… Навсегда –

Дни мои, капели и метели,

Точки, запятые, города,

Множась на рабочие недели,

Множась, исчезая… Красный свет

Стал встречаться чаще, чем зелёный.

Дни мои. «Прощай» или «Привет».

И – дороги встречные поклоны.

* * *

Память стреляет без промаха

И попадает в меня.

Всё, что для сердца так дорого,

Вновь оживает, маня…

В принципе, всё повторяется,

И для кого-то сейчас –

Жизнь – молодая красавица

С множеством дней про запас.

Всё повторимо, и всё-таки,

Нынче – не так, как тогда.

Что-то, возникнув из воздуха,

Или, сгорев, как звезда,

Делает неузнаваемым

Свет, отражённый в душе.

В памяти – центр и окраины

Только «ещё». Не «уже».

* * *

Чужая правда встретилась с моей.

Они в глаза друг другу поглядели,

Я ощутил себя осколком цели,

Расстрелянной в упор коварством дней.

Не зная ничего наверняка,

Лишь ослеплённые неправотою,

Две правды растворялись темнотою,

Как мир с войной, незримые. Пока.

* * *

Ранним теплом прощены холода.

Что-то на радость, а что-то в досаду.

Светит и греет чужая звезда

В зарослях не Гефсиманского сада.

Что за предчувствия ломятся в грудь,

Опровергая чужие прогнозы.

Снова и снова душе не уснуть.

Где-то прощенья не знают морозы.

* * *

У разных мыслей – общая основа.

И суть её – словарное кольцо.

И даже превращаясь в дело, слово

Меняет форму, сохранив лицо.

У разных слов – похожие обличья.

Хоть это ни о чём не говорит.

Охотник вдруг становится добычей,

Храня при этом неприступный вид.

* * *

И где-то тишина незримо

Поёт беззвучно о своём.

Любовь опять проходит мимо,

Не с песней – с тишиной вдвоём.

А музыка почти что рядом.

Я слушать вновь и вновь готов...

Любовь, меня лаская взглядом,

Звучит мелодией без слов.

* * *

Уходит в парк трамвай,

А время – лишь вечернее.

Давай, душа, давай,

Словно трамвай, сквозь тернии,

В которых всё подряд –

Добро и зло – всё поровну.

Вожатый, сдай назад,

Езжай в другую сторону!

Ещё мне рано в парк,

Где тьмою ночь расплавлена…

И сердце, как маяк,

Стучит-сигналит: «Правильно».

* * *

Несладкое вино располагает к думе

О смысле бытия, неспешности пути…

И мысли в голове, как пассажиры в трюме,

Кумекают, куда нам плыть или идти.

Желанье говорить и улыбаться чаще

Душевно и легко, без лести и обид…

Несладкое вино, так ведь и жизнь не слаще.

Хотя порой светла и не горька. На вид.

* * *

Ответов на вопросы нет,

Но поиск их всё длится.

Горит и не сгорает свет,

Рождая тень на лицах.

Зачем, куда, откуда, как? –

Бог весть, моя родная...

Я знаю – свету нужен мрак,

Но почему – не знаю.

* * *

В моём вагоне нет свободных мест,

Все пассажиры – из моей судьбы,

Которой всё никак не надоест

Пытать меня: «Вот если б, да кабы,

Другой вагон, другая колея,

Других друзей и недругов глаза…»

Но лишь самим собой останусь я

И пункта назначения вокзал.

Мои друзья, пространства свет и боль,

Удачи и потери, память дней –

Со мною всё, как первая любовь,

И как последняя. Что, кажется, верней.

* * *

Гудки локомотивов маневровых,