Читаем 'В лужицах была буря' (Мания последования) полностью

<p>Битов Андрей</p><p>'В лужицах была буря' (Мания последования)</p>

Андрей Битов

"В лужицах была буря..."

(Мания последования)

0

27 мая 2003 года Санкт-Петербургу исполнится 300 лет. Как потомственный петербуржец, урожденный ленинградец и блокадник, я воспринимаю это на свой счет. Приобретя некоторую амбицию в рассмотрении отдельно взятых пушкинских годов ("Предположение жить, 1836" и "Вычитание зайца, 1825"), решил я поторопиться к дате, присоединив к своей "пушкиниане" и 1833 год, поскольку в 2003-м исполняется также и 170 лет "Петербургской повести", дата, в меру круглая. Что-нибудь вроде "Не дай мне Бог... 1833"... И уперся в такую полноту немоты (или немоту полноты), что равна лишь самой поэме.

С немоты и начнем. Пушкин подкрадывался к поэме, расписываясь (расписывался, подкрадываясь) за спиной "Родословной моего героя"... Вот заметки к "Родословной моего пушкиниста".

"Я имею обыкновение ставить дату..." 20.02.2002.

Говорят, подобная дата встречается раз в тыщу лет.

1

Я родился всего лишь через 100 лет после жизни Пушкина. (Тогда, в 1937-м, столетие гибели Пушкина отмечалось страной как "Всенародный праздник" заголовок передовицы в "Правде".)

1949... 150-летие Пушкина и 70-летие Сталина (между ними дистанция значительно короче). Мне поручают доклад о поэте. С добросовестностью того времени я прочитываю всего Пушкина подряд.

Наследники великого поэта,

Пророчески предсказанные им,

Как молодые рощи в час рассвета,

Сомкнув ряды, мы весело шумим.

(1949, перевод с грузинского Н. Заболоцкого)

Вступление к "Медному всаднику" в 1949-м мы учили наизусть:

Люблю тебя, Петра творенье!

Торжественно, как "Союз нерушимый республик свободных!".

Как гимн Ленинграду это и воспринималось, не более. Но, впрочем, и не менее.

Тогда же балет Глиэра. Тоже гимн. Параша пляшет в одну сторону, Евгений в другую. То дождь, то снег - аплодисменты смене декораций.

1950... в школе проходился уже другой текст:

"Со времени смерти Пушкина прошло свыше ста лет... Однако, если взять, например, русский язык, то он за этот большой промежуток времени не претерпел какой-либо ломки, и современный русский язык по своей структуре мало чем отличается от языка Пушкина".

...если взять, например... не претерпел... ломки... Чудесно!

1953... я должен получить паспорт в день 250-летия Ленинграда. Жду салюта в свою честь. Салют, как и юбилей, отменили в связи с протяженностью скорби по Иосифу Виссарионовичу.

Я Лермонтова тогда больше любил:

А он, мятежный, ищет бури,

Как будто в бурях есть покой!

Пока однажды отец... наверно, он взял меня на рыбалку... с рассветом... И в воскресенье не выспаться бедному школьнику!

- Как это все-таки хорошо!

- Чего хорошего!.. - ежась, буркнул я.

- И, не пуская тьму ночную / На золотые небеса, / Одна заря сменить другую /Спешит, дав ночи полчаса... / - Как это хорошо!

Я посмотрел на золотые небеса и... увидел! С тех пор...

Спасибо, папа!

С тех пор... (Папе в этом году 100 лет.) С тех пор, возвращаясь белой ночью под утро домой, стараясь придумать себе оправдание, я неизбежно бормочу:

И ясны спящие громады / Пустынных улиц...

Какая точность! - восхищаюсь я, совпадая с ней физически, впечатывая шаги в этот бессмертный размер, и лицо мое приобретает невиноватое выражение.

Чем более я восхищался, тем менее понимал.

Я уйду по переулку,

Обломав себе рога.

Будут раздаваться гулко

Два шага, как два врага...

Попытка понять поэму превратилась в преследование, сходное по типу с описанным в поэме.

Странно, однако, что "Белеет парус..." и "Медный всадник" существовали некоторое время (1833-1836) одновременно в виде рукописи. Пушкин не знал, и Лермонтов не знал...

Насмешка неба над землей, 1833

Как будто в бурях есть покой, 1832

2

"Это была "Середина контраста" - работа Левы о "Медном всаднике". <...> Он прочитал сейчас о Государстве, Личности и Стихии - и охнул: Господи, неужели это он, Лева, написал?! <...> о середине контраста, о мертвой зоне, о немоте, которая есть эпицентр смерча, тайфуна, где - спокойно, откуда видит неуязвимый гений! Про главное, про гениальное, немое, опущенное, центральное - про ось поэмы!.."

("Пушкинский дом", 1970)

Хотелось бы мне сегодня заглянуть в черновики Льва Одоевцева! Что он имел в виду?? Иронизируя над его вдохновением, что имел в виду я сам?

Не более, чем то, что "Медный всадник" велик именно тем, что в нем НЕ написано: зияющей бездной между торжеством Вступления и нищетой Повести. Это я сам. А про "эпицентр смерча", что меня теперь особенно донимает, это не я, а Лева додумался. И сумел убежать от автора.

3

"А вот что окончательно и навсегда непонятно: как это у наших классиков выходило... От Пушкина до Блока - все непонятно как. Как можно было "Медный всадник"!.. Ума не приложу.

На берегу Варяжских волн / Стоял глубокой думы полн / Великий Петр. Пред ним катилась / Уединенная (река?).

Однажды близ пустынных волн / Стоял задумавшись глубоко / Великий муж. Пред ним широко / Неслась пустынная Нева.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Текст
Текст

«Текст» – первый реалистический роман Дмитрия Глуховского, автора «Метро», «Будущего» и «Сумерек». Эта книга на стыке триллера, романа-нуар и драмы, история о столкновении поколений, о невозможной любви и бесполезном возмездии. Действие разворачивается в сегодняшней Москве и ее пригородах.Телефон стал для души резервным хранилищем. В нем самые яркие наши воспоминания: мы храним свой смех в фотографиях и минуты счастья – в видео. В почте – наставления от матери и деловая подноготная. В истории браузеров – всё, что нам интересно на самом деле. В чатах – признания в любви и прощания, снимки соблазнов и свидетельства грехов, слезы и обиды. Такое время.Картинки, видео, текст. Телефон – это и есть я. Тот, кто получит мой телефон, для остальных станет мной. Когда заметят, будет уже слишком поздно. Для всех.

Дмитрий Алексеевич Глуховский , Дмитрий Глуховский , Святослав Владимирович Логинов

Детективы / Современная русская и зарубежная проза / Социально-психологическая фантастика / Триллеры
Мой генерал
Мой генерал

Молодая московская профессорша Марина приезжает на отдых в санаторий на Волге. Она мечтает о приключении, может, детективном, на худой конец, романтическом. И получает все в первый же лень в одном флаконе. Ветер унес ее шляпу на пруд, и, вытаскивая ее, Марина увидела в воде утопленника. Милиция сочла это несчастным случаем. Но Марина уверена – это убийство. Она заметила одну странную деталь… Но вот с кем поделиться? Она рассказывает свою тайну Федору Тучкову, которого поначалу сочла кретином, а уже на следующий день он стал ее напарником. Назревает курортный роман, чему она изо всех профессорских сил сопротивляется. Но тут гибнет еще один отдыхающий, который что-то знал об утопленнике. Марине ничего не остается, как опять довериться Тучкову, тем более что выяснилось: он – профессионал…

Альберт Анатольевич Лиханов , Григорий Яковлевич Бакланов , Татьяна Витальевна Устинова , Татьяна Устинова

Детективы / Детская литература / Проза для детей / Остросюжетные любовные романы / Современная русская и зарубежная проза