В медном говоре колоколов

«Ты – женщина, ты жаждешь материнства…»

Ты – женщина, ты жаждешь материнства,

Со мной ты ищешь вечного единства.
Но мир наш зыбок, мир неуловим.
На вод обман чарующий глядим.
Войдём в их освежающие струи,
Послушаем, как радостные струны
Над нами, угасая, прозвучат.
И путник одинокий будет рад
Под шелест диких трав, под птичий гам
Нас смешивать с тобою пополам…
И не узнает путник ниоткуда —
Мы два глотка из одного сосуда.

«Милые уловки старины…»

Милые уловки старины:

Звать к себе из дальней стороны
Сыновей своих и дочерей
И учить их сердцем быть добрей.
Как в последний раз на них глядеть.
Наглядевшись вдоволь – помереть.

«Мы в цветах, мы резвимся, как дети…»

Мы в цветах, мы резвимся, как дети.

Солнце кормит головки соцветий
Тёплой пищей лучей золотых.
Виснут бабочки в кронах витых,
Озаряя улыбкой поляну,
Ты в стожок опрокинешься пряный,
Руки вскинешь, протянешь ко мне.
Мы сольёмся в густой тишине,
В поцелуе, вернувшем былое…
Круг любви замыкая с собою.

«Хорошо с Тимошею вдвоём…»

Хорошо с Тимошею вдвоём.

Вместе и мурлычем, и поём.
На софе в безделии лежим,
Нарушая трудовой режим.
Мне уютно с этим толстяком.
Огорченье станет пустяком,
Лишь заглянет преданно в глаза.
Обмануть пушистого нельзя.
Так и проживаем вместе с ним —
Наш союз с котом необъясним.

«Отходит ко сну золотая столица…»

Отходит ко сну золотая столица,

Но некому в ней за меня помолиться —
Друзья не готовы, родные далече,
Где души давно омывает им вечность.
А вечер расступится вдруг перед нами,
Молюсь об усопших всем сердцем, губами.
Дойдёт ли молитва до Бога – не знаю,
Но Царства Небесного близким желаю.

«Я тереблю тебя за локон…»

Я тереблю тебя за локон,

Люблю и думаю о том —
Ты, словно вечность, одинока
В коротком бытии людском.
Промчится ночь, и солнце встанет.
А наша будущность-то где ж?!
Я для тебя случайный странник
Твоих несбывшихся надежд.
Меня проводишь до калитки,
Глаза смешаются, виски…
И вновь замкнёшься, как улитка
В суровом панцире тоски.

«О, чистый Радонеж…»

О, чистый Радонеж,

К тебе безмерна тяга!
Запахнет ладаном – шарахнется чертяка!
Где лик божественный
Восходит над престолом,
Сердцам естественней,
Теснее горьким стонам…
В мечтах не падаешь,
В века глядишься строго…
О, светлый Радонеж! —
К тебе моя дорога!

«Одна из подружек моих поэтесса…»

Одна из подружек моих поэтесса,

Другая, напротив, она – политесса.
А я между ними верчусь, как повеса:
«Молчи!» – поэтесса. «Кричи!» – политесса.
Что делать мне с ними? Два полюса в юбках
И два язычка, что змеятся на губках.
Смеяться иль плакать с такого вот стресса —
Одна политесса, одна поэтесса…