В мерцании свечей

Сандра слушала уверенный голос Пола, объяснявшего, какую боль причинила она матери и какую тревогу испытали они все. Он почти не упоминал Саймона, и ей показалось, что он считает Саймона вполне заслужившим испытать муки страха. Вероятно, Пол был прав. В этот момент образ Саймона в ее памяти совсем не походил на того веселого красавца, которого она знала и которого, по ее мнению, любила.

После этого Пол отпустил Сандру, и она поднялась наверх, чтобы привести себя в порядок. В прихожей Пол встретил Карен. Она улыбнулась:

— Спасибо за все.

— Не благодари меня, — мягко сказал он. — Ты сейчас едешь со мной?

Карен заколебалась.

— Мама все еще очень расстроена… — начала было она.

— Хорошо, — кивнул Пол. — А как насчет попозже? Мы можем пообедать вместе.

Карен сплела пальцы.

— Боюсь, я должна в половине восьмого увидеться с Льюисом.

Лицо Пола окаменело.

— Неужели? — пробормотал он. — Тогда ладно.

Карен беспомощно пожала плечами:

— Мне очень жаль, Пол. Но я никогда не думала…

— Не беспокойся, — холодно произнес он. — Это не важно.

У Карен внутри все заледенело.

— Мне надо поехать к нему в контору, — неловко стала объяснять она. — Но не думаю, что я долго там задержусь.

Пол колебался. Ему хотелось верить ей.

— Хорошо, — согласился он, и взгляд его смягчился. — Как насчет того, чтобы приехать ко мне в Белгравиа, когда освободишься? Мы могли бы поужинать там вдвоем, если хочешь.

Неужели это правда! Пол на самом деле приглашает ее к себе домой!

— Это было бы чудесно! — прошептала она. Рут его теперь не беспокоит. Но почему? От возможных объяснений захватывало дух.

— Прекрасно. — Он быстро наклонил голову и поцеловал ее в губы, а затем исчез.

Карен застыла на месте. Неужели это происходит взаправду? Это не сон? После всего происшедшего? Она хотела, чтобы это было реальностью. Господи! Как она этого хотела!

Наконец все начинало разумно устраиваться. Сандра была дома, и ей больше не грозила никакая опасность со стороны Саймона. Кроме того, если Карен вернется к Полу, он станет для Сандры той направляющей силой, в которой она так нуждается. Мэйделин будет очень довольна, конечно, из меркантильных соображений… Но для Карен главным был сам Пол, его она хотела теперь и всегда.

Карен ушла от матери, выпив чая с сандвичами. Сандра спустилась перед ее уходом из своей комнаты с видом раскаявшейся грешницы, и, хотя Карен сомневалась, что увещевания Пола окажут на нее длительное воздействие, было видно, что она старается.

К своему дому Карен шла пешком, ей нравилось ощущать на своем лице прохладу вечернего воздуха. Вечер был ясный, звездный, она чувствовала, как зарождается в ней прежнее волнение. Сегодня вечером она снова увидится с Полом, и без какого-либо повода, просто потому, что он ее пригласил. Они не должны будут говорить ни о Сандре, ни о Саймоне или Рут. Только о самих себе — и ни о ком больше!

Она надела платье темно-красного бархата и свободное мохеровое пальто. Глаза ее сияли, но с этим она ничего поделать не могла. Она была счастлива! Так, как не была счастлива давно.

Здание фирмы «Мартин дизайн компани» было все погружено в темноту, за исключением верхнего этажа, где располагался кабинет Льюиса. Войдя в здание, Карен почувствовала, как ее хорошее настроение увядает и появляется ощущение какой-то настороженности, зловещее предчувствие. Постаравшись его отбросить, она поднялась на лифте к кабинету Льюиса и, постучав в дверь, вошла. Льюис сидел за письменным столом и рисовал на бумаге шариковой ручкой какие-то завитушки.

Она подумала, что у него усталый и нервный вид, а обычная строгость внешнего вида нарушена расстегнутым воротником и неряшливо взъерошенными волосами. Казалось, он не раз запускал в них пальцы. Карен подумала, что он чем-то очень обеспокоен, и эта тревога передалась ей.

При виде Карен Льюис поднялся и с напряженным вниманием стал ее разглядывать.

— А-а, Карен, — пробормотал он, и улыбка растянула его губы. — Не присядешь ли на минуту?

Карен опустилась в низкое кресло напротив него и выжидающе посмотрела.

Льюис тоже уселся, глядя, как она закуривает сигарету. К ее раздражению, пальцы у нее дрожали, и Льюис это заметил.

— Тебе холодно, Карен? — спросил он.

— Нет. — Она отвергла это предположение с неестественной улыбкой.

— Нервничаешь? — пробормотал он и насмешливо улыбнулся.

— Почему я должна нервничать? — Она решила сохранять легкий тон разговора.

Он пожал плечами:

— Действительно, почему? Ты же знаешь, Карен, что я думаю только о твоем благополучии. Я всегда был тебе добрым другом. Так ведь?

Карен прикусила губу. К чему он ведет?

— Да, Льюис, — пробормотала она. — Я думаю, что так.

— Ты думаешь, что так, — повторил он за ней. — Что ты хочешь сказать этой фразой? — Он прищурился, и Карен пожалела, что произнесла именно эти слова. По правде говоря, она бы с удовольствием выяснила эту история насчет того, что Льюис сообщил Полу, будто они с Карен любовники. Но затем она решила, что сейчас не время и не место.

— Не ищи особого смысла в моем ответе, Льюис, — сказала она. — Это было совершенно невинное утверждение.