В места не столь отдаленные

— А я-то хорош! Болтаю с вами и забыл вам передать, что Василий Андреевич сегодня три раза посылал за вами.

— Зачем?

— А не знаю. И Марья Петровна тоже горела желанием вас видеть… У бедной опять нервы! — неожиданно прибавил Михаил Яковлевич самым серьёзным тоном, взглядывая на Невежина своими маленькими зелёными глазками.

Невежин чуть-чуть смутился и сухо поблагодарил за извещение.

— Что же прикажете передать, если спросят? Я сейчас туда. Будете сегодня или нет?

— Нет, не буду! — резко отвечал Невежин и, приподняв шляпу, пошёл вслед за матросом, который нёс на спине сундук Зинаиды Николаевны.

«Так и передадим!» — мысленно подчеркнул Сикорский, снимая свой фетр с самой любезной и милой улыбкой.

Затем, не спеша, он направился к выходу, выступая словно цапля и ласково кланяясь встречаемым знакомым. На пристани он нарочно прошёл мимо Зинаиды Николаевны и бросил на неё пытливый, внимательный взгляд.

— Кто этот старик с неприятной физиономией? — осведомилась Зинаида Николаевна, поймавшая пристальный взгляд Сикорского.

— Это, Зиночка, Сикорский. Может, слышала? Говорят, он у вас в Питере банк какой-то разорил! Не знаю, правда или нет…

— Так вот эта знаменитость! — заметила Зинаида Николаевна с чувством отвращения. — Ваш жилец с ним знаком? — спросила она, помолчав.

— Кажется, Евгений Алексеич у него не бывает, а встречаться приходится у генерала. Ведь Евгений Алексеевич место Сикорского у генерала занял. Только — несдобровать Евгению Алексеичу.

— Что? Почему несдобровать, тётя? — с живостью спросила Зинаида Николаевна.

— Да потому, что Евгений Алексеич… как бы это сказать… и горяч, и доверчив, и не знает здешних порядков… Вот хоть бы с делом Толстобрюхова.

И Степанида Власьевна стала рассказывать, как Невежин думает помешать «оправить» Кира Пахомыча…

— Помнишь этого миллионера, про которого худая молва идёт?

— Всё готово… Можно и ехать! — проговорил Невежин, подходя к дамам.

Дамы уселись в сибирскую тележку, а Невежин поехал на извозчике сзади, снова просиявший после ласкового «спасибо» и милой улыбки, которыми наградила его Зинаида Николаевна не столько за хлопоты, сколько за те рекомендации, которыми наградила Невежина добрая Степанида Власьевна, сообщая племяннице свои соображения о деле Толстобрюхова.

2

Дома Невежин нашёл записку Василия Андреевича, приглашавшую его немедленно пожаловать по весьма экстренному делу. Невежин знал слабость старика к этим «экстренным делам», и решил не идти сегодня. Ещё бы! Ему так хотелось побыть с Зинаидой Николаевной, поговорить с ней, если только она захочет с ним говорить, как, бывало, говаривала в Петербурге.

И он ходил теперь у себя, прислушиваясь к её голосу, раздававшемуся за стеной, и волнуясь, как юноша, при мысли: пригласят ли его сегодня обедать туда… вместе, или принесут обед к нему в комнату, как обыкновенно.

Наконец к нему вошла Степанида Власьевна.

— Что ж это вы, батюшка, спрятались у себя в комнате? — покорила она его. — Идёмте обедать вместе на радостях… И то щи перестояли…

— Да, может быть, Зинаида Николаевна хотела бы одна обедать… без посторонних…

— Эка ещё что выдумали! Без посторонних! Так я вам скажу, что вы для меня не посторонний! Идите-ка, идите… Зиночка сама велела вас звать! — говорила старушка весёлым тоном, сияя радостью и счастием и словно бы желая передать эту радость и другим. — И только похудела же она в вашем подлом Петербурге! Верно, кормят-то там небогатых людей скверно! Ну, да здесь мы её откормим!.. Не правда ли, Зиночка, мы тебя здесь откормим? — спрашивала Степанида Власьевна, входя с Невежиным в свою комнату, где стол был накрыт и дымились щи. — Ну, садитесь-ка, Евгений Алексеич, чай, и вы проголодались?

Весёлый и радостный сел Невежин около Зинаиды Николаевны и первое время не находил слов. Чем-то тихим, спокойным и свежим веяло на него в присутствии этой девушки, и он то и дело взглядывал на неё, словно бы удостоверяясь, — тут ли она? И эта скромная комнатка и скромный обед, которым так радушно угощала хозяйка, — всё казалось Невежину необыкновенно привлекательным и славным благодаря Зинаиде Николаевне.

— А ведь ваш генерал совсем обезумел! — заговорила Степанида Власьевна в конце обеда.

— Как так? — засмеялся Невежин.

— Да так же! Совсем не даёт человеку отдохнуть. Я и забыла давеча вам сказать, ведь он за вами трёх гонцов посылал. Прасковья сказывала, что так один за одним и летали… Вам бы пойти узнать, что такое? Может, и в самом деле что важное…

Невежин объяснил, что, наверное, ничего нет важного и что он сегодня не пойдёт.

— Как бы он не рассердился, Евгений Алексеич…

— Ну и пусть посердится! — весело заметил Невежин.

После обеда долго ещё не расходились. Зинаида Николаевна расспрашивала Невежина о его занятиях, о людях, с которыми он познакомился, и Невежин рассказывал, набрасывая довольно живые характеристики.

— И вы не скучали здесь?

— Сперва очень…

— А теперь?

Невежину показался даже странным этот вопрос. Как мог он скучать теперь, когда Зинаида Николаевна здесь!