В мире будущего

На другой день, после утреннего завтрака, Николай Атос предложил своим гостям принять участие в обычных занятиях семьи. Предложение это пришлось всем как нельзя более по сердцу: помимо того, что таким образом пришельцам из далекого прошлого представлялась возможность ближе сойтись с людьми нового времени, они легче могли ознакомиться с теми условиями, при которых создался тот строй жизни, который при первом, даже поверхностном знакомстве поразил их своим резким отличием от всего, что когда-либо они видели и знали сами.

- Мы пройдем сначала в мастерские, - предупредил Атос.

Мастерские помещались в длинном здании, которое видел

Яблонский уже ранее из окна своей комнаты.

Жители девятнадцатого столетия были уверены, что им придется увидеть нечто такое, что по своей грандиозности и смелости далеко превосходило все приспособления, до которых только достигла техника их времени.

Но при первом взгляде на внутренность мастерских они были сильно разочарованы: ничего, поражающего взор. Не слышно было фохота гигантских машин, не видно множества громадных колес, которые приводили бы в движение сложные механизмы, бывшие столь обычными в конце девятнадцатого века и казавшиеся чудом искусства.

Длинная светлая зала заключала в себе всего лишь десятка два-три однообразных, небольших металлических ящиков, между которыми не было натянуто ни приводных ремней, ни зубчатых передач. Кой-где около этих ящиков были уже люди, по-видимому готовившиеся приступить к работе.

- Мы посмотрим сначала, - сказал Атос, - на процесс книгопечатания…

- Скорее книгофотографирования, - заметил Яблонский.

- Разве это открытие или, лучше сказать, усовершенствование было уже известно в ваше время? - удивился Атос.

- В наше время фотография, как нам казалось, достигла замечательной степени развития. Тем не менее книги мы не фотографировали. Об этом я узнал только вчера.

- Ну, в таком случае вы увидите нечто интересное.

Подойдя к одному из ящиков, за которым чем-то был занят его сын Павел, Атос спросил:

- Ты уже кончил свою книгу и хочешь ее печатать?

Вместо ответа юноша подал своему отцу толстый сверток, вроде старинных книжных свитков. Немного развернув его, Яблонский увидел, что он был уже покрыт рядами печатных букв.

- Но это уже отпечатанная книга! - воскликнул он.

- Написанная, - поправил его Атос. - Рукопись воспроизведена на пишущей машине. Эта рукопись и представляет собой оригинал, с которого, в любом количестве, могут быть воспроизведены фотографические копии.

- Во всяком случае, - заметил Яблонский, - мне кажется, что процесс фотографирования очень медлен.

- Чем?

- В наше, по крайней мере, время, - пояснил ученый, - мы получали световое изображение на стекле, покрытом светочувствительным слоем. Изображение это закреплялось химическим путем, затем на полученный таким образом рисунок накладывалась бумага - тоже светочувствительная, - и на ней воспроизводилась копия, печаталась при помощи солнечного света… Таким образом с одного негатива, мы могли получить за один раз только один позитив, то есть один оттиск.

- О! - воскликнул Атос. - Теперь дело много упростилось. Здесь, - он открыл при этих словах одно из отделений ящика и показал его внутренность, - помещается светочувствительная бумага - вы видите, что она в свертках укреплена на вращающихся шпильках; таких свертков можно поставить один за другим до пятидесяти в этом маленьком аппарате. Теперь, - при этих словах Атос указал на первое отделение ящика, - мы поместим перед камер-обскурой, заключающейся здесь, наш оригинал, - он укрепляется на такой же шпильке, как и свертки внутри аппарата; шпильки приводятся в равномерное движение, все сразу, при помощи часового механизма. При помощи зеркал световые лучи передаются от одного свертка внутри аппарата к другому. Лишь только оригинал начинает развертываться, как на всех пятидесяти свитках получается изображение. Развертывающаяся бумага проходит через одну камеру, в которой находится закрепляющая изображение ванна, и другую, в которой бумага становится совершенно прозрачной. Наконец, проходя через это отделение, - он указал на правую половину ящика, - свитки складываются в формат книги.

- Но позвольте, - вставил Яблонский, - хотя вы и отыскали способ получать изображения непосредственно на бумаге, но вы получаете негатив, то есть обратное изображение. Как же вы его читаете?

- С задней стороны: бумага совершенно прозрачная. Но есть и другой способ - переставить, когда воспроизводят оригинал, шрифт пишущей машины. Тогда оригинал будет иметь обратное изображение, которое в фотографии будет прямым. Но вот сейчас Павел приступит к работе.

Пока Яблонский объяснял сэру Муррею и мистеру Лекомбу, не понимавшим русской речи, устройство аппарата, Атос помог своему сыну и через несколько минут из бокового отделения ящика появился первый экземпляр книги.

Только сэр Муррей нашел в ней недостаток - и тот, по его мнению, заключался лишь в том, что не было соблюдено должной экономии в бумаге: действительно, листы были напечатаны лишь с одной стороны.