В мире будущего

- Расскажите, что случилось?

- Ничего!

- Почему же вы так расстроены?

- Потому, что я сознаю, что не могу быть вашей женой…

- Опять! Опомнитесь, Вера!..

Яблонский напомнил ей начало их знакомства, смертельные опасности, которые они пережили вместе, указал на полное одиночество, в которое они поставлены в новой жизни, и, наконец, воскликнул:

- Да разве может за несколько часов произойти такая перемена в чувстве? Еще вчера, после концерта - вспомните, что вы мне говорили?..

Но на все его увещания девушка отвечала одно:

- Нет, не могу! Не спрашивайте почему! Я все равно не скажу!

Внезапная мысль мелькнула в голове Яблонского.

Он оставил почти обезумевшую от горя девушку и бросился в общую залу. В течение своего кратковременного пребывания в доме он несколько раз успел говорить с Марией Атос - женой Николая Атоса.

Ему нравилась эта умная, спокойная и сердечная женщина. Ее искренность и простота невольно располагали в ее пользу с первого раза.

Найдя ее в многочисленном обществе, Яблонский сказал ей вполголоса:

- Мне надо сейчас же поговорить с вами наедине.

Взглянув на него, женщина, вероятно, сразу поняла, что случилось нечто необычайное. Тотчас встав со своего места, она взяла Яблонского под руку и вышла вместе с ним в коридор.

- Случилось что-нибудь с вашей невестой? - тревожно спросила она.

- Да.

- Она заболела?

- Право, не знаю. Кажется, что так…

Яблонский откровенно передал все происшедшее.

- Простите меня, - добавил он, - я не могу скрывать от вас - я думаю, что причиной внезапного изменения в намерениях моей невесты послужил ваш сын…

- Который?

- Павел.

- Да он ребенок!..

- Ребенок с вашей точки зрения, но не с нашей…

Мария Атос задумалась.

- Если так, - сказала она через минуту, - то единственное, что я могу сделать, - это постараться повлиять на Павла. Сделайте то же по отношению к Вере… Конечно, вы сами хорошо знаете, что здесь не может быть и речи о каких-либо приказаниях с нашей стороны - в этом, да и во всех отношениях, мы признаем полную свободу…

- Но ваш сын поступил бесчестно.

- Чем же? Если он сумел добиться ее любви…

- Но каким образом?

- Что вы хотите сказать? - Внезапная тревога прозвучала в звуке ее голоса.

- Он воспользовался тем, что был в состоянии подчинить ее волю своей, воспользовался тем, что в наши дни называлось гипнотическим внушением. Таким путем можно заставить человека сделать все что угодно, но это не значит, что он совершил приказанное ему по доброй воле…

- Пойдемте, проведите меня к ней!.. Но помните, если вы не ошиблись - никогда впоследствии не напоминайте ей о случившемся - сама она не будет ничего помнить.

Придя к Вере, они застали ее в том же положении, в котором оставил ее Яблонский. Откинувшись на спинку дивана, с лицом, выражавшим нестерпимое страдание, она, казалось, вся ушла в какую-то одну мучительную думу.

Здесь Яблонскому пришлось быть свидетелем необычайной сцены.

Подойдя к Вере и сделав Яблонскому знак, чтоб он остался на месте, Мария Атос села рядом с ней и положила руку ей на плечо.

Девушка испуганно вздрогнула, как бы только что очнулась.

- Успокойтесь! - проговорила Мария.

Почти тотчас Вера Михайловна приняла прежнюю позу. По выражению ее глаз было заметно, что она не видела Яблонского, стоявшего в двух шагах перед ней.

- Вы будете меня слушать?

- Да… Нет, не могу!..

- Отчего?

- Он не велел.

- Я велю! Слушайте!

- Слушаю!

- Что он вам велел? Говорите!

По лицу девушки пробежало выражение страдания.

- Не могу!.. Он не велел…

- Говорите!

- Я не должна любить моего жениха!..

- Еще что?

- Я должна была ему сказать, что отказываюсь от него…

- Еще?

- Я должна была любить его…

-  Этого не было! Слышите?

- Слышу.

- Вы опять можете любить, кого хотите.

- О!

На лице девушки отразилась неподдельная радость.

- Вы ничего не будете помнить!.. Все осталось по-прежнему!

- Как я рада!..

- Но помните, вы никогда не должны слушаться его!

- Никогда!

Мария Атос слегка коснулась рукой лица девушки.

- Что же вы стоите? - обратилась Вера Михайловна к Яблонскому, по-видимому нисколько не удивленная присутствием Марии Атос.

Через секунду она уже весело болтала со своим женихом. В это время в комнату вошли сэр Муррей, Лекомб и вместе с ними еще несколько человек.

- Мы пришли смотреть, - заявил Лекомб, - сейчас будет видна Москва!

Действительно, с каждой минутой дома становились многочисленнее: везде, куда только достигал взор до горизонта, высились их остроконечные, блестящие башни. Ровной линией прорезалась лента широкой реки.

- Волга! - вскричала Вера.

- И Ока! - сказал Яблонский, указывая ей на то место, где, образуя блестящее пятно, одна река сливалась с другой.

- А вон и Москва!

Действительно, вдали, как в панораме, вырезались в подернутом дымкой воздухе золотые главы кремлевских соборов.

Понятно, каким трепетным чувством забились сердца Яблонского и Веры.

- Однако, - заметил Яблонский, - каким грандиозным кажется храм Христа Спасителя!..

В самом деле, несмотря на громадное расстояние, явственно виднелся, сверкая золотом, купол собора.

- Это не храм Христа Спасителя! Тот левее! Глядите!