Читаем В мире будущего полностью

Да, стены твердыни раздвигались, передо мной раскрывалась бесконечная даль, и я чувствовал себя свободным как воздух, радостное чувство жизни охватывало меня, и мое сердце замираю в восторге… Меня ласкало своими лучами горячее, светлое солнце, лазурным сводом раскидывался надо мной уходивший в бесконечную высь голубой шатер небесной тверди, журчали прохладные, светлые водяные струи, и аромат напоял воздух.

Но глаза мои раскрывались, и я видел мрак… Исчезали чудные видения, мое тело болело и ныло, я поднимался со своего каменного ложа, зажигал свиток папируса и шел к единственному товарищу моего заключения. Я садился против него и всматривался в лицо мертвеца.

Сколько времени проводил я таким образом?

Я не знал этого, ибо для меня не существовало ни дня, ни ночи, ни времен года, ни самого времени…

Папирус догорал, но с течением времени я приучился видеть и в темноте. Я видел лицо мертвеца, и чем больше смотрел на него, тем больше оно говорило мне…

Да, оно было живо, по крайней мере для меня, потому что оно многое рассказывало мне, как рассказывает историку длинную повесть далеких лет бездушный памятник или начертанная скрижаль…

Моя судьба, и сам я, Аменопис, я обращался в ничто, созерцая величие смерти. Не обо мне была моя мысль, но о человеке.

Его земная жизнь и сам он в своем земном существовании казался мне бесконечным ничтожеством… Но дивное, чудное и великое открывалось перед ним за пределами земного бытия!

И думал я, Аменопис, что если бы человек всей силой своей мысли сосредоточился на том будущем, которое предстоит его духу, то в ничто обратились бы все радости и огорчения его земной жизни…

Что она такое?

Ничтожество!

Так думал я, оторванный от жизни… Но пришло время - двери темницы растворились предо мной, и эта ничтожная жизнь захватила меня своей могучей волной!..

На пирах египтян выставлялось деревянное подобие мумии - Да напоминает она пирующим о суетности всего земного. О, мудрый и вместе суетный обычай! Я столетия созерцал перед собой мертвеца и не устоял перед жизнью! Только смерть, сама смерть может напомнить человеку о смерти!..

Я вставал, отрывался от своего товарища и шел в книгохранилище. Я возжигал свиток и при его свете с жадностью читал письмена папирусов.

Я прочитывал страницы истории великого Египта, правдивые страницы, исписанные рукой верховных жрецов Ра.

О, как непохоже было прочитанное мною на ту историю, которой учили жрецы нас, «воспитанников фараона»! Какие мрачные, кровавые страницы приходилось мне перелистывать!

Народ - игрушка в руках жрецов! Фараоны - всесильные , фараоны - рабы собственной власти! Не они царствовали, но их заставляли царствовать, оберегали их власть, чтобы править их именем!

И все - могущественная каста жрецов!

Я брал другой свиток. Там излагались обряды служения Озирису и Изиде и пояснялся их символический смысл. Я пробегал их, как нечто уже знакомое мне и малоинтересное.

Но вот я напал на папирус, в котором изложено было учение великого Сакия Муни.

С каким упоением предавался я этому чтению! Не самое учение Сакия Муни восторгало меня, но то, что он говорил о человеке. Я не знаю времени, которое я употребил на чтение папирусов, излагавших мудрость индусского учителя: я брал свертки, разрывал их и зажигал, уже не читая. Хранилище оскудевало, мне грозила вечная тьма, но я уже не боялся ее - я жаждал блаженства нирваны!

Сама судьба заставляла меня отрешиться от всякой заботы о плоти. Чем дальше текло неизмеримое для меня время, тем меньше и меньше чувствовал я тягость этой плоти и самое ее присутствие. Мой дух как бы отделялся от тела, недвижимо покоившегося на каменном ложе.

Я отделялся от своего тела. Да, я видел его, как сброшенную с плеч одежду, которую я могу вновь надеть или не надеть.

Сходил ли я с ума?.. Так, может быть, объяснит мое состояние человеческая мудрость, так, вероятно, объяснил бы его и сам я впоследствии, когда миновалось время моего заключения и кончилась созерцательная жизнь моего духа.

Но это состояние повторялось в последующие времена моей жизни, всякий раз, когда я вновь умел последовать учению Сакия Муни.

Стоило мыслям моим принять другое направление и возвратиться к той жизни, которая текла за стенами моей темницы, как вид мертвеца, недвижимо лежавшего предо мной, снова возвращал меня к созерцанию, и меня охватывало невыразимое блаженство нирваны, блаженство свободного духа.

Так проходило мое существование. Долгие годы, десятилетия и столетия проносились, как бы минуя меня, ибо что такое наше, по человеческому измерению, время для духа, свободного °т тела? Ничто!

Но вот и до моей темницы донеслись звуки извне, и жизнь коснулась меня своим дыханием.

VIII

До той поры ничто и никогда не нарушало тишины, невозмутимой, мертвой тишины гробницы. Я привык к ней, но слух мой, изощрившийся до того, что порой мне казалось, будто я слышу полет пыли, поднимавшейся при моем прикосновении от свитков папируса, уловил шум извне, доносившийся из-за стен гранита.

Я сидел в это время, созерцая лицо Ненху-Ра.

Перейти на страницу:

Все книги серии Ретро библиотека приключений и научной фантастики

Похожие книги

Морской князь
Морской князь

Молод и удачлив князь Дарник. Богатый город во владении, юная жена-красавица, сыновья-наследники радуют, а соседи-князья… опасаются уважительно.Казалось бы – живи, да радуйся.Вот только… в VIII веке долго радоваться мало кому удается. Особенно– в Таврической степи. Не получилось у князя Дарника сразу счастливую жизнь построить.В одночасье Дарник лишается своих владений, жены и походной казны. Все приходится начинать заново. Отделять друзей от врагов. Делить с друзьями хлеб, а с врагами – меч. Новые союзы заключать: с византийцами – против кочевников, с «хорошими» кочевниками – против Хазарского каганата, с Хазарским каганатом – против «плохих» кочевников.Некогда скучать юному князю Дарнику.Не успеешь планы врага просчитать – мечом будешь отмахиваться.А успеешь – двумя мечами придется работать.Впрочем, Дарнику и не привыкать.Он «двурукому бою» с детства обучен.

Евгений Иванович Таганов

Фантастика / Приключения / Попаданцы / Исторические приключения / Альтернативная история
Жанна д'Арк
Жанна д'Арк

Главное действующее лицо романа Марка Твена «Жанна д'Арк» — Орлеанская дева, народная героиня Франции, возглавившая освободительную борьбу французского народ против англичан во время Столетней войны. В работе над книгой о Жанне д'Арк М. Твен еще и еще раз убеждается в том, что «человек всегда останется человеком, целые века притеснений и гнета не могут лишить его человечности».Таким Человеком с большой буквы для М. Твена явилась Жанна д'Арк, о которой он написал: «Она была крестьянка. В этом вся разгадка. Она вышла из народа и знала народ». Именно поэтому, — писал Твен, — «она была правдива в такие времена, когда ложь была обычным явлением в устах людей; она была честна, когда целомудрие считалось утерянной добродетелью… она отдавала свой великий ум великим помыслам и великой цели, когда другие великие умы растрачивали себя на пустые прихоти и жалкое честолюбие; она была скромна, добра, деликатна, когда грубость и необузданность, можно сказать, были всеобщим явлением; она была полна сострадания, когда, как правило, всюду господствовала беспощадная жестокость; она была стойка, когда постоянство было даже неизвестно, и благородна в такой век, который давно забыл, что такое благородство… она была безупречно чиста душой и телом, когда общество даже в высших слоях было растленным и духовно и физически, — и всеми этими добродетелями она обладала в такое время, когда преступление было обычным явлением среди монархов и принцев и когда самые высшие чины христианской церкви повергали в ужас даже это омерзительное время зрелищем своей гнусной жизни, полной невообразимых предательств, убийств и скотства».Позднее М. Твен записал: «Я люблю "Жанну д'Арк" больше всех моих книг, и она действительно лучшая, я это знаю прекрасно».

Дмитрий Сергеевич Мережковский , Дмитрий Сергееевич Мережковский , Мария Йозефа Курк фон Потурцин , Марк Твен , Режин Перну

История / Исторические приключения / Историческая проза / Попаданцы / Религия