В мире фантастики и приключений. Выпуск 3

А штурман советует не вспоминать

Жилин ремонтировал комбайн контроля отражателя. В рубке было очень жарко и душно, по-видимому, система кондиционирования по кораблю была совершенно расстроена, но заниматься ею не было ни времени, ни, главное, желания. Сначала Жилин сбросил куртку, затем комбинезон и остался в трусах и сорочке. Варечка тут же устроилась в складках сброшенного комбинезона и вскоре исчезла - осталась только ее тень да иногда появлялись и сразу же исчезали большие выпуклые глаза.

Жилин одну за другой вытаскивал из исковерканного корпуса комбайна пластметалловые пластины печатных схем, прозванивал уцелевшие, откладывал в сторону расколотые и заменял их запасными. Работал он методически, неторопливо, как на зачетной сборке, потому что спешить было некуда и потому что все это было, по-видимому, ни к чему. Он старался ни о чем не думать и только радовался, что очень хорошо помнит общую схему, что ему почти не приходится заглядывать в руководство, что расшибся он не так уж сильно и ссадины на голове подсохли и совсем не болят. За кожухом фотореактора журчал вычислитель. Михаил Антонович шуршал бумагой и мурлыкал себе под нос что-то немузыкальное. Михаил Антонович всегда мурлыкал себе под нос, когда работал.

Интересно, над чем он работает сейчас? - подумал Жилин. - Может быть, просто старается отвлечься. Это очень хорошо - уметь отвлечься в такие минуты. Планетологи, наверное, тоже работают, сбрасывают бомбозонды. Так мне и не удалось увидеть, как сбрасывается очередь бомбозондов. И еще многого мне не удалось увидеть. Например, говорят, что очень хорош Юпитер с Амальтеи. И мне очень хотелось участвовать в межзвездной экспедиции или в какой-нибудь экспедиции следопытов - ученых, которые ищут на других планетах следы пришельцев из других миров… Потом говорят, что на "Джей-станциях" есть славные девушки, и хорошо было бы с ними познакомиться, а потом рассказать об этом Пере Хунту, который получил распределение на лунные трассы и был этому рад, чудак. Забавно, Михаил Антонович фальшивит словно нарочно. У него жена и двое детей, нет, трое, и старшей дочке уже шестнадцать лет, - он все обещал нас познакомить и каждый раз этак залихватски подмигивал, но познакомиться уже не придется. Многое теперь уже не придется. Отец будет очень расстроен - ах, как нехорошо! Как это нескладно получилось - в первом же самостоятельном рейсе! Хорошо, что я тогда поссорился с ней, - подумал вдруг Жилин. - Теперь все проще, а могло быть очень сложно. Вот Михаилу Антоновичу гораздо хуже, чем мне. И капитану хуже, чем мне. У капитана жена - очень красивая женщина, веселая и, кажется, умница. Она провожала его и ни о чем таком не думала, а может быть, и думала, но это было незаметно, но скорее всего не думала, потому что уже привыкла. Человек ко всему может привыкнуть. Я, например, привык к перегрузкам, хотя сначала было очень плохо, и я думал даже, что меня переведут на факультет дистанционного управления. В школе это называлось "отправиться к девочкам": на факультете было много девушек, обыкновенных хороших девушек, с ними всегда было весело и интересно, но все-таки "отправиться к девочкам" считалось зазорным. Совершенно непонятно, почему. Девушки шли работать на разные СПУ и на станции и базы на других планетах и работали не хуже ребят. Иногда даже лучше. Все равно, - подумал Жилин, - очень хорошо, что мы тогда поссорились. Каково бы ей сейчас было. Он вдруг бессмысленно уставился на треснувшую пластину печатной схемы, которую держал в руках.