В мире исканий(изд.1949)

Корелин запнулся, так как из кабинета послышался голос главинжа. Геворкян, видно, с кем-то спорил и гово­рил так громко, таким тоном, что практикантам показа­лось, будто хозяин кабинета чем-то очень недоволен.

Встревоженные студенты переглянулись. Между тем секретарша продолжала сидеть совершенно спокойно, не обращая внимания на крики.

— Десять километров? Что?!. Ерунда!.. — несся из-за двери зычный голос руководителя института. — Воз-вр-р-р-ратится!.. Что?.. Возвр-р-р-ра-атится!..

— Скажите, пожалуйста… — осторожно спросил Ко­релин, обращаясь к секретарше, — скажите… что, глав­ный инженер сегодня не в духе?

На лице секретарши появилось строгое выражение, говорившее одновременно о недоумении и легком пре­небрежении к новым посетителям.

— Почему не в духе? — спокойно проговорила она. — Наоборот! Разве вы не слышите, как он бодро раз­говаривает!

— Слышу, — согласился Корелин. — Однако…

Но в это время дверь из кабинета распахнулась и на пороге появилась девушка в синем рабочем халате. К удивлению студентов, девушка приветливо улыбалась.

— Вот, — гордо проговорила она, протягивая какую-то бумажку секретарше, — Арам Григорьевич просил пе­редать вам для приказа. Тут благодарность лаборатории электроразведки и лично мне.

— Гм… — тихо прошептал при этом Богдыханов, об­ращаясь к Корелину.

Следующим пошел в кабинет к главинжу, грузно стуча сапогами, начальник институтской охраны. Мас­сивная, обитая черной клеенкой дверь с шумом захлопнулась за ним.

Вскоре друзья заметили, что секретарша начала про­являть явные признаки беспокойства. Она стала внима­тельно прислушиваться к еле слышимым звукам, доно­сившимся из кабинета. Лицо ее приняло очень серьезное выражение. Наконец она поднялась из-за своего столика и тихонько, почти на цыпочках, приблизилась к черным дверям.

Как ни старались три друга угадать причину, взвол­новавшую секретаршу, но так и не могли догадаться. Из кабинета слышался тихий и совершенно неразборчивый разговор.

— Это возмутительно… — проговорила секретарша, медленно усаживаясь за свой стол. — Врачи запрещают Араму Григорьевичу чрезмерно волноваться, а на этой неделе вот. уже третий случай, когда он буквально вы­ходит из себя… Что там произошло?

— Простите… Я вас не понимаю… — скромно заме­тил Корелин. — Откуда вы знаете, что главный инженер сильно взволнован?

Секретарша опять окинула студентов взором, выра­жающим недоумение. Она еще раз внимательно прислу­шалась к разговору, доносившемуся из кабинета, подо­ждала немного и лишь затем ответила:

— Вы совершенно не знаете Арама Григорьевича. Разве не слышно, что он молчит! В нормальном состоя­нии он говорит громко, кричит. А это что?! Вы только прислушайтесь. До чего довели человека!

Проникшись уважением к такому необыкновенному объяснению секретарши, студенты молчали. Только теперь они обратили внимание на то, что из кабине­та действительно слышался только голос начальника институтской охраны. Начальник, видно, в чем-то оправ­дывался. Голоса же главинжа не было слышно со­всем.

Неожиданно среди наступившей тишины послыша­лось какое-то странное пыхтенье. Это Богдыханов, си­девший посредине между своими товарищами, начал во­рочаться, почему-то торопливо хватаясь за боковой карман своей куртки.

— Вот дьявол… Вырывается… Ну, что ты будешь делать! — послышалось его приглушенное бормотанье.

— Держи его, Ермолай, — тихо прошептал Корелин.

— Что там случилось? — заинтересовалась секре­тарша.

— Да нет… ничего… — смущенно произнес Корелин. — Это, просто, так… у Богдыханова такая привыч­ка, что ли. Вы не обращайте внимания, с ним это бывает…

Секретарша подозрительно посмотрела на Богдыха­нова, уже принявшего непринужденную позу, и полсала плечами. Она вспомнила фразу “держи его”, и у нее мелькнула страшная мысль, что Богдыханов, может быть, страдает припадками.

— И часто это у вас бывает? — теперь уже с ужасом глядя на Богдыханова, спросила она.

— Вчера было, — грустно пробасил Богдыханов. — Вот, тоже, засунул руку в карман… Забываешь… А он как хватит!

— Кто хватит? — испуганно спросила секретарша, приподымаясь со своего места. — Я вас не понимаю…

Но ответа не последовало. Дверь из кабинета отвори­лась, и в приемной появился начальник институтской охраны. Некоторое время он смотрел в какую-то не­определенную точку, как бы что-то вспоминая, окинул студентов немного подозрительным взглядом и медленно направился к выходу из приемной.

— Пойду искать виновников, — тихо проронил он на ходу.

В отделанный под дуб кабинет главинжа студен­ты вошли в том же порядке, как и в приемную, — гусь­ком. Впереди шел высокий и стройный Александр Корелин, гордо подняв голову. За ним следовал, немно­го покачиваясь, широкоплечий Ермолай Богдыханов. Гога Шереметьев передвигался медленно, уставившись в пол.

— Садитесь. Что за срочное дело? Я вас слушаю, — скороговоркой произнес главинж, подымаясь из-за сто­ла и пожимая вошедшим руки.

— Вы не представляете, Арам Григорьевич, какое необычайное дело привело нас к вам! — произнес Коре­лин, усаживаясь в кресло.