В мире монстров

– О, этот малыш такой милашка, не правда – ли? Ведьма улыбалась смотря на Томми.

– Что он у тебя делает, Марго? Кажется в гости он к тебе не собирался.

– Не ворчи Габриэль, мне было одиноко и так грустно, и когда я увидела мальчика, мне захотелось позвать его к себе на чай.

– Никогда так больше не делай, я чуть с ума не сошел, не знал уже где его искать. Оборотень взял малыша на руки и понес домой.

Марго никогда не была злой, ее вид немного внушал страх. Черный плащ, черная кривая шляпа и жутковатая улыбка почти без зубов. Всегда ходили слухи, что она ела маленьких детей, но на самом деле такого не происходило, несмотря на это ее все равно сожгли на костре в далекие времена в мире людей.

Верни потрепал по голове малыша и они с Венни отправились по домам. Габриэль добрался до дома и положил Томми в свое кресло, сам же пошел обратно, посмотреть на ночное небо.

Позже малыш проснулся и очень удивился что очутился дома у волка. Не обнаружив оборотня он пошел на улицу. Увидев Габриэля он подошел к нему, сел рядом и уткнулся в густую мягкую шерсть.

– Доброй ночи малыш,– Габриэль улыбнулся.

– Доброй,– ответил малыш.

– Габриэль! Это что киты? – Мальчик удивленно, с восторгом, смотрел как по небу начали проплывать большие синие киты. – Разве киты летают?

– Киты, малыш, это олицетворение мечты. Киты не летают, но всегда этого хотят. Вашем мире они часто выпрыгивают из воды в надежде взлететь, но к сожалению падают вниз ударяясь о воду, но они не отчаиваются и прыгают, вновь и вновь. Здесь они обрели свою мечту. Поэтому малыш, никогда не отчаивайся и верь в свои мечты, и они непременно сбудутся.

– И часто ты их здесь видишь?

– Случается…

– Я всегда верил в свои мечты, но кажется, они не верили в меня,– Томми немного поник.

– Так какой была твоя жизнь, до того как ты попал сюда?

– Ох…Почти все свои годы я проводил в больнице, ничем особо таким интересным не занимался. Ни на дерево залезть, ни в догонялки не поиграть, ничего такого нельзя, не позволяло сердце. И вот когда мечта почти исполнилась, и мне должны были пересадить сердце, я умер и попал сюда. Я не видел счастливого детства, а какое может быть детство, когда все детские забавы запрещены? – Томми тяжело вздохнул.– И жизни толком не видел, ведь жизнь это движение а у меня его в общем – то и не было.

– Жизнь это движение? – Габриэль усмехнулся.– Жизнь это когда спешишь куда – то, не потому что надо , а потому – что хочешь, лежишь не потому – что устал, а потому что ничто не обременяет и ты просто наслаждаешься своим лежанием на теплой мягкой кровати. И что – то делаешь не потому – что надо, а потому – что тебе это в радость. Вот что такое жизнь! Радость движения и не движения. Все остальное это ваша людская глупость. Мальчик тяжело вздохнул и прижался к Габриэлю.

Глава четвертая

Много времени прошло с тех пор как мальчик попал в мир монстров. Все к нему очень привязались, он стал той светлой частичкой в этом мире, которой так здесь не хватало. Даже сам Великий князь тьмы – Донкор, смягчился, наблюдая как задорно и звонко смеется малыш, бегая, играя, радуясь лучам солнца. Давно он привык к Томми, но признать это не позволяла гордость и ненависть к людям. Однажды, когда сумерки начинали сгущаться, Донкор увидел сидящего на камне мальчика. Он тихонечко подошел и сел рядом. Мальчик удивился, ведь вампир никогда к нему не подходил и не разговаривал.

– Что ты здесь делаешь?

– Я смотрю на звезды, они такие красивые!

– И такие же маленькие как ты, – Донкор улыбнулся.

– Почему ты не любишь людей?

– Кто же любит своих убийц? – Вампир резко помрачнел.

– Но ведь не все же люди убийцы, есть и хорошие, добрые. Нельзя так, всех под одну гребенку.

– Возможно ты и прав…– Вампир тяжело вздохнул.

Немного помолчав Томми спросил:

– Расскажи мне, как это случилось?

– Давным– давно,– начал Донкор,– когда на свете еще не было тебя, твоих родителей, твоих бабушек и прабабушек вампиры жили очень тесно с людьми, также были и плохие вампиры и хорошие. Были те кто убивали людей на каждом шагу, и те, кто убивал только животных и пытались не выделяться среди людей. Но это было сложно, ведь все с румянцем на щеках а ты бледный как смерть. В те времена люди были достаточно суеверны и боялись всего что им было непонятно. Дошли их подозрения и до меня. Не буду углубляться дальше, вонзили в меня кол и в том мире я перестал существовать.

– Ты был плохим? – Томми огорчился.

– Нет дитя, я не был плохим, хотя был, но не последний свой век. В юности я кидался на всех без разбора. Но потом мне стало жаль людей, жаль было видеть матерей терявших своих детей, мужей терявших жен, и эта жалость меня и погубила,– Донкор стиснул зубы,– жалость плохое чувство, оно делает тебя слабым.

– А сочувствие и жалость одно и то – же?

– Нет, Томми. Сочувствие – это когда понимаешь как человеку плохо и пытаешься его поддержать, словесно. А жалость – это когда видишь насколько жалок человек в той или иной ситуации, и возникает желание ему помочь, и ты помогаешь.

– Но разве помощь это плохо?