В мире насекомых. Кто они такие? Маленькие жители нашей планеты?..

Под камнями, оказывается, есть жизнь, хотя и небогатая. Нашел скорпиона. Он здесь зимовал, судя по тому, что из-под его каменной крыши вглубь идет норка. Ему несладко живется и, судя по всему, в этом году еще не удалось полакомиться, никто не заполз под его камень в поисках прохлады и тени. Некому. Вот так пролежит мрачный скорпион под камнем месяц и, не дождавшись расцвета жизни, с наступлением жары, когда все окончательно сгинет, спустится обратно в свое подземное убежище, где и пробудет до следующей весны, если только не вздумает попутешествовать. Переживет без пищи до следующего года. Если весна будет хороша, отъестся, наверстает упущенное. Живут скорпионы долго.

Еще под камнями вижу крошечных муравьев-пигмеев. Но только одних толстячков, тех, кто еще хранит в своих зобах пищу, запасенную с прошлого года для всего семейства. Кое-где у муравьев-пигмеев дела неплохи. Под каменной крышей греются куколки крылатых братьев и сестер, а также кучки прозрачных яичек. Возле них крутятся только одни толстячки. Они — кормильцы, постепенно опустошают свои внутренние запасы. Но откуда они у них? Ведь и прошлый год в пустыне тоже была засуха. Как успевает сводить концы с концами эта крошка?

Меня занимает еще одна находка. Под камнями часто встречаю ярко-зеленые, довольно свежие и еще влажные катышки. Это испражнения какой-то гусеницы. И немаленькой. Она могла здесь питаться только одной солянкой боялышем. Других зеленых растений нет. Кустики боялыша особенно не страдают от засухи, высасывая из сухой земли пустыни остатки влаги. Растений конкурентов нет, все съедены скотом.

Надо поискать гусениц на боялыше. Наверное, они питаются днем, а на ночь прячутся под камнями. Но от кого ночью прятаться под каменную крышу? Разве только от холода!

Осматриваю кустики боялыша, трачу целый час на это скучное занятие. И ничего не нахожу.

Еще сильнее дует ветер, далекое водохранилище светлеет, постепенно скрывается за мглой пыли. Я уже не вижу и далекий хребет Заилийский Алатау.

Надоело осматривать кустики. Погляжу еще под камнями. Удача! Я нашел гусениц, да не одну, а несколько. Большие, серые, в темных полосках они от страха сворачиваются колечком, выделяя сзади зеленую колбаску, а спереди зеленую жидкость. Защищаются, как могут. От моих предположений ничего не остается. Все оказывается наоборот. Гусеница питается ночью, в это время ее не разыщешь, и врагов нет. На день же она прячется под камни. Иначе нельзя, сразу съедят голодные чеканчики, ящерицы, да и еще кто-нибудь голодающий найдется в пустыне. Камней много, на день можно выбрать любой.

Но не всегда осторожной гусенице сопутствует счастье. И под камнями находятся враги. Вот лежит одна растерзанная, перегрызена на две части, а возле нее пируют муравьи-пигмеи. Такая добыча для них — счастье и спасение. На целый год хватит маленькой семье еды, запасенной в зобиках. Да еще и в такое голодное время.

Я кладу в баночку пару гусениц, снабжаю их листочками боялыша. Быть может, выживут и окуклятся, хотя путь наш далек, дорога плоха, и тряска предстоит немалая.

Ловкая гусеница

Отцвели коровяки, пришлось их спилить, пока они не разбросали семена по участку сада. Растение затрепетало от пилы, как живое, и с него на землю свалилась чудесная ярко-желтая, в мелких черных крапинках гусеница. В такой одежде ее не заметишь среди желтых цветов. Наверное, она постоянный обитатель коровяка.

Гусеницу я решил отнести в муравейник, хотя и жаль ее, такую красивую, но и муравьям чем-то надо питаться.

Едва муравьи бросились на неожиданную добычу, как гусеница сильными рывками, сгибаясь и расправляясь скобкой, как пружина, разбросала своих противников и поспешно забралась на травинку. Два муравья бросились за нею, но отстали, заблудились в зарослях. Тогда, к моему удивлению, множество муравьев полезло на травы, видимо, кто-то указал, что исчезнувшая добыча наверху, на растениях. Охотники рыскали не только в том направлении, куда исчезла добыча, но и в других. То есть сигнал был общий, неопределенный: «Искать наверху!».

Гусенице надо было бы сидеть на вершине травинки неподвижно, да переждать погоню, но она, такая нетерпеливая, пытаясь выбраться в безопасное место, поползла с одного растения на другое и, не удержавшись, упала вниз. Тут на нее и напали муравьи.

Но как она ловко защищалась! Схватив челюстями уцепившегося муравья, сильным рывком далеко отбрасывала в сторону. Раскидала нападавших охотников и, прыгая пружинкой, помчалась искать спасение. Ее движения были так совершенны, так пластичны и ловки, что я невольно вспомнил анатомию гусеницы шелкопряда. Один ученый, детально изучивший эту гусеницу, обнаружил в ее теле около двух тысяч мышц, то есть примерно в сто раз больше, чем у человека.