В мире насекомых. Кто они такие? Маленькие жители нашей планеты?..

Через несколько лет произошла еще одна немного забавная встреча с мокрецами в роще разнолистного тополя на правом берегу реки Или близ мрачных гор Катутау. Рощица придавала особенно привлекательный облик пустыне и очень походила на африканскую саванну. Я остановил машину возле старого дуплистого дерева. Никто не жил в его пустотелом стволе, и квартира-дупло пустовала. Уж очень много было в этой роще старых тополей. Внимание привлекло одно небольшое дупло. У его входа крутился небольшой рой крошечных насекомых. Кое-кто из них, видимо утомившись, присаживался на край дупла, но вскоре снова начинал воздушную пляску. Кто они были, и что означал их полет небольшим роем?

Я поймал несколько участников этой компании, взглянул на них через лупу и узнал мокрецов.

Дупло находилось на уровне моей головы. Я долго разглядывал пляшущих кровососов, но никто из них не пожелал обратить на меня внимания. Видимо, все они относились к тем, кто привык питаться кровью каких-то жителей, обитающих в дуплах, возможно, скворцов — они носились в роще озабоченные семейными делами — или удода. Только один из маленьких кровососов, как мне показалось, слегка укусил меня за ухо.

Комары-вегетарианцы

Уже полчаса я бреду к горизонту, к странному белому пятну на далеком бугре, хочется узнать, что за пятно, почему колышется: то застынет, то снова встрепенется.

Сегодня очень тепло, и в небе летят журавли, унизали его цепочками, перекликаются. Пустыня только начала зеленеть, и желтыми свечками засветились на ней тюльпаны. Воздух звенит от песен жаворонков.

Вблизи же все становится обычным и понятным. Оказывается, расцвел большой куст таволги и весь покрылся душистыми цветами. На них — пир горой. Все цветы обсажены маленькими серыми пчелками-андренами. Сборщики пыльцы и нектара очень заняты, торопятся. Кое-кто из них уже заполнил свои корзиночки пыльцой, сверкает ярко-желтыми штанишками и, отягченный грузом, взмывает в воздух. Сколько их здесь! Наверное, несколько тысяч собралось отовсюду.

Ленивые, черные и мохнатые жуки-оленки не спеша лакомятся пыльцой, запивают нектаром. Порхают грациозные бабочки-голубянки. Юркие и блестящие, как полированный металл, синие мухи шмыгают среди белых цветочков. На самой верхушке уселся клоп-редувий. Ему, завзятому хищнику, вряд ли нужны цветы.

Куст тихо гудит тысячами голосов. Здесь шумно, как на большом базаре или вокзале. И еще оказался один необычный любитель цветов — комар Aedes caspius. Он старательно выхаживает на своих длинных ходульных ногах и запускает хоботок в чашечки с нектаром.

Забавный комар! Здесь он не один, а масса! Рассматриваю их в лупу, вижу сверкающие зеленые глаза, роскошные вычурно загнутые коленцем мохнатые усики и длинные, в завиточках щупики, слегка прикрывающие хоботок. Все комары-самцы, благородные вегетарианцы. Они, не в пример своим супругам, довольствуются живительным сиропом, припрятанным на дне крошечных цветочков. Кто знает, быть может, когда-нибудь человек научится истреблять мужскую часть поколения этих назойливых кровососов, привлекая их на искусственные запахи цветов. А без мужской половины не смогут класть яички неоплодотворенные самки.

Я вооружаюсь морилкой и пытаюсь изловить элегантных незнакомцев. Но они удивительно осторожны и неуловимы, не чета самкам, пьянеющим от запаха теплой крови. И все же я замечаю: комары не просто расхитители нектара, на них есть пыльца, они тоже опылители растения. Кто бы мог об этом подумать!

Тогда, пытаясь изловить комаров, я ударяю сачком по ветке растения. Куст внезапно преображается, над ним взлетает густой рой пчел, голубянок, мух, клопов и комаров. Многоголосый гул заглушает пение жаворонков и журавлиные крики.

Вспомнилась весна 1967 года. Она была затяжной. Потом неожиданно в конце апреля наступил изнуряющий летний зной. Насекомые быстро проснулись, а растения запоздали: они зависели еще от почвы, а она прогревалась медленно. Странно тогда выглядела пустыня в летнюю жару. Голая земля только что начинала зеленеть. Ничто еще не цвело. И вдруг у самого берега Соленого озера розовым клубочком засверкал куст гребенщика. Он светился на солнце, отражаясь в зеркальной воде, и был заметен далеко во все стороны. К этому манящему пятну на уныло светлом фоне пустыни я и поспешил, удрученный утомительным однообразием спящей природы.