В мире нет места для меня. Искренняя история борьбы за себя

Кроме того, чтобы понять, нам необходимо приложить усилие. Нужно проявлять любопытство и искреннюю заинтересованность в окружающих и их жизни. Любопытство само по себе уже способно оживить человека. Мы, люди, становимся теми, кто мы есть, не сами по себе. Такими нас делают окружающие. Психология и личность ребенка формируются постепенно благодаря мыслям и поступкам в отношении ребенка сперва со стороны родителей, а позже – окружающих. Свои отношения с ребенком они выстраивают, помня, что перед ними ребенок. Став подростками и взрослыми, мы развиваемся во многом на основании отношения к нам. Чужое равнодушие бывает опасным.

Разумеется, некоторые дети страдают от недостатка интереса к ним. Вовлеченность в чужую жизнь и хорошее любопытство уже являются преимуществом человеческого общения.

Попытаться понять человека с расстройством пищевого поведения – важная задача для его близких. Я неоднократно встречал больных, переживающих, например, из-за того, что их отец не проявляет к ним никакого интереса. Он словно старается не смотреть на собственного ребенка. Чужое равнодушие, которое добавляется к ощущению, что тебя с трудом терпят, зачастую усиливает страдания. Если врач не понимает сути симптомов и их функции, а также не способен наладить сотрудничество с пациентом, то врач порой чувствует себя бессильным. В дальнейшем бессилие перерастает в отчаяние, раздражение – в потерю любопытства. Даже хорошо изучив расстройства пищевого поведения, мы не представляем, что испытывает конкретный больной, пока как следует не изучим именно его случай. Отдельные врачи дают понять, что не желают работать с этой категорией пациентов, а согласно исследованиям и судя по рассказам самих пациентов многие из них, приходя к врачу, сталкиваются с непониманием, незаинтересованностью и плохим отношением.

Мы знаем, что любопытство окружающих подогревает любопытство к самому себе. Страдающие тяжелой формой анорексии часто теряют интерес к себе, но при этом приобретают подпитываемую страхом уверенность в том, что если съедят даже совсем чуть-чуть, то тут же растолстеют. Следовательно, необходимо возродить их любопытство. Для врачей и окружающих возрождение любопытства – это отдельная задача, и осуществлять ее приходится в самый непростой момент, когда больной испуган и истощен.

О болезни я вполне могу поговорить – ее я знаю.

Но мне нужно узнать и саму себя.

А для этого мне нужно увидеть свое отражение в чужих лицах… Поэтому поговорите со мной.

Часто изменение проходит наиболее успешно, когда получает поддержку любопытства. По этой причине следует усомниться в том, что анорексия действительно настолько непонятна, непостижима и загадочна, потому что это поможет нам справиться с проблемой. Когда мы захотим понять больше, потребуется помощь – и мы найдем ее в этой книге.

Что такое расстройства пищевого поведения?

Самый короткий ответ такой: страх.

И здесь вспоминается третий миф о расстройствах пищевого поведения. Если ему верить, то анорексик – человек волевой и выносливый, и это положительные его качества. Это неправда. Многим, безусловно, хочется выглядеть такими. Подобным же образом анорексики описываются в знаменитой субкультуре, называющей себя «про-ана». В блогах и интернет-сообществах, романтизирующих это заболевание и поддерживающих так называемое thinspiration (стремление похудеть), даются советы о том, как сбрасывать вес и обманывать врачей и родных. В поиске гугла запрос «про-ана» дает миллионы результатов. Да, окружающие тоже удивляются выносливости больного, однако считать болезнь проявлением силы воли – это ее романтизация. По моему опыту, голодать на протяжении многих лет и пробегать огромные расстояния людей заставляют страх и отчаяние. На лекциях о расстройствах пищевого поведения я часто показываю репродукцию известной картины Эдварда Мунка «Крик». Я убежден, что состояние больного подобными заболеваниями точнее отражается на этой картине, а называть его силой воли нельзя ни в коем случае. Эта книга – тоже своего рода крик.