В мире птицы мохо

Солдаты, прыгая через борта, разбежались по лодкам и приготовились к отплытию. Но, как уже отмечалось, из-за большой скученности всем сразу сделать это было невозможно. Сначала должны были отплыть крайние, расположенные у открытой воды, за ними следующие, и так далее. Но тут по некоторым из лодок побежали огненные змейки, и сразу же один за другим в разных местах лодочного скопления вспыхнули новые костры. Ближайшим к ним лодкам, битком набитым солдатами, толчея не дала возможности не только отойти в сторону, но и не позволила многим из них покинуть тут же вспыхнувшие свои лодки. По лодочной массе помчались охваченные огнем фигуры, сея панику. Многие падали в воду и, не умея плавать, тонули. Бороться с огнем не было чем, да и жар от огня, питаемого расплавленной древесной смолой, великолепного горючего материала, которым с целью защиты от проникновения воды были пропитаны и обмазаны все лодки, даже на большом расстоянии был такой, что невозможно было подступиться. Поджигатели же прыгнули в воду, нырнули в глубину, и никто не увидел, как они, прячась в темноте, выбрались подальше на берег, достали каменные длинные ножи и, спрятавшись, стали ожидать условного сигнала.

Массе лодок с паникующими экипажами наконец-то удалось оторваться от горящих факелами соседних лодок и выйти в акваторию бухты. И тут с трех сторон на них надвинулись лодки, заполненные пиратами. Сильные струи огня с десятка из них ударили вглубь лодочного табора. Снова огненными факелами вспыхнули и люди, и лодки. А град коротких копий с пиратских лодок не прекращался ни на миг. Струи огня ударили еще раз, затем еще. На море, освещенном множеством факелов из пылающих лодок, творилось нечто невообразимое. Воздух заполняли вопли живьем горящих солдат, яростные выкрики нападавших пиратов и треск ломаемых лодочных бортов. Уцелевшие лодки с солдатами кинулись кто куда. Но на них налетали другие лодки, пиратские. У каждой из них внизу спереди было ремнями закреплено заостренное бревно–таран. Пираты, разогнавшись на веслах, ударяли тараном в борт противника и проламывали его. Далее, чтобы не потерять мореходность, ремни обрезались, и лодка, нанесшая удар, отходила назад, оставляя тонущего противника с большим проломом в борту, осыпая его при этом градом метательных топоров и копий.

Некоторые из солдатских командиров, оказавшиеся на лодках, ближайших к берегу, начали понимать, что происходит. Приказав своим гребцам править назад, к берегу, они кричали всем, чтобы они гребли к берегу и высаживались на него. Но на берегу их уже поджидал десант, состоявший из пиратов, во главе которых находились люди с их металлическим оружием. Несколько сотен пиратов и все люди после истребления первых лодок противника и начала всеобъемлющей паники среди солдат отплыли в сторону и, разделившись на две группы, высадились на берег в противоположных концах бухты, соединившись с уже находившимися на берегу смельчаками, первыми на горящих лодках атаковавших неприятеля. В одной из групп были сам скандинав, Орагур и Пирт, в другой – Гардис, Над и трое гвардейцев. Неравность их составов вполне уравновешивалась чудовищной силой скандинава, и можно было сказать, что главные, «таранные» силы двух групп были примерно равны. Все новые лодки появлялись у берега, из них высыпали солдаты, сразу же попадавшие под удары пиратов. Почти все командиры у солдат были перебиты, и солдаты, предоставленные сами себе, поначалу не оказывали организованное сопротивление. Тем временем на море сражение уже практически завершилось. Флот жрецов перестал существовать.

Оставшиеся в лодках пираты, понесшие в морском сражении незначительные потери, сразу же высадились на берег. Здесь дела у пиратов шли гораздо труднее. Хотя единого управления у солдат и не было, но по общему своему количеству их остатки на берегу, пожалуй, даже превосходили пиратов, и стихийно возникавшие их группы яростным сопротивлением наносили немалый урон. Поэтому и скандинав, командуя одним крылом пиратов, и Гардис, командуя другим, особое внимание уделяли всякой группе противника, пытающейся оказать организованное сопротивление.

На берегу было довольно светло от многочисленных еще не догоревших костров и продолжавших пылать лодок, и Гардиса, носящегося по своей части берега, вскоре узнали. Из конца в конец среди противостоящих пиратам солдат пронеслось слово «Хранитель», а немногочисленные еще остающиеся в живых командиры, близкие к жрецам, которые также были на лодках, но к настоящему моменту уже были истреблены, знали его роль и знали, что убить его надо непременно и любой ценой. Из мечущихся солдат командирами формировались мелкие группы, которые внезапно кидались в атаку, пытаясь прорубиться к Гардису, но его окружала группа самых отчаянных пиратов и гвардейцев.