В моей голове

– Мы хотели рассказать Майе, но боялись, что она не простит нас. Да и мы не знали, интрижка это или что-то серьезное, я сам не знаю, как так вышло, – он посмотрел на следователя, – но ни Майя, ни Ника не навредили бы друг другу, никогда. Они очень любят друг друга.

– Не сомневаюсь, – Макс кивнул. – Настолько любят, что завели одного парня на двоих.

Никита взглянул на него, но ответить ничего не решился.

– Что вы делали шестого ноября между девятью и одиннадцатью вечера?

Ларин развел руками:

– Ездил к брату в соседний город. До десяти мы были в баре с друзьями, потом катались на машине.

– В состоянии алкогольного опьянения?

– Нет, за рулем был непьющий.

Максим хмыкнул, а затем взял диктофон:

– Что ж, благодарю за ответы. Вы свободны, – он отключил запись и положил устройство в карман. Периферическим зрением он заметил, что Ларин все еще сидел на своем месте, поэтому перевел на него взгляд.

– Можно спросить? – подал голос Никита.

Белинский чуть кивнул.

– Вы правда думаете, что это она сделала?

Максу казалось, все забыли, что он и сам пока не знает ответ на этот вопрос. И объяснять каждому, что расследование еще продолжается, он начинал уставать.

– Пока что вся информация говорит о том, что да. Но я не исключаю, что это мог сделать кто-то еще.

– Но ведь это – не попытка самоубийства? Она ведь не пыталась покончить с собой из-за… – он запнулся, – из-за меня?

– Не льстите себе, Никита, – сказал Белинский и встал. – У меня могут возникнуть дополнительные вопросы, так что не покидайте пока город.

В очередной раз Ларин кивнул и медленным шагом направился в сторону аудитории.

Максим устало провел рукой по лицу. Ему до сих пор было неясно, чем этот Никита покорил трех девушек, что две из них с легкостью предали третью, но теперь у него не осталось сомнений, что Ларин – прямая причина того, что происходит.

7

Майя

Я плохо спала последние дни. После того, что я видела в комнате Ники, о сне мне было страшно даже думать. Я просидела всю ночь в своей спальне, на кровати. Наши комнаты были напротив друг друга, так что я подперла дверь к себе стулом и смотрела на него, пока за окном не показала рассвет. Наступил понедельник, и по плану я должна была собираться на учебу, понемногу готовиться к зачету по стилистике речи и планировать, где проведу Новый год. Но вместо этого я с синяками под глазами от недосыпа и жуткой головной болью сидела в своей спальне в родительском доме и ненавидела себя за то, что не могу вспомнить, что случилось в прошлую среду вечером. Еще и головная боль порой не давала мне сосредоточиться.

Зато прекрасно помню, что было в прошлую субботу. Я не говорю об этом Александру Райну, потому что не знаю, имеет ли это дело к тому, что происходит. Вернее, боюсь узнать, что именно из-за этого все произошло.

За пять дней до этой трагедии я приехала к Нике на квартиру, чтобы вместе с ней отправиться домой. Родители не ждали нас, и мы хотели сделать сюрприз. Было раннее утро, и я была готова к тому, что сестра крутится возле зеркала, и мы обязательно будем опаздывать, но я была уверена, что мое хорошее настроение никто не сможет испортить. Я предвкушала семейный ужин и встречу с Никитой, поэтому иногда даже шагала вприпрыжку.

На мое удивление дверь мне открыла полностью готовая к дороге Доминика: с макияжем и одетая.

– Привет, – сказала я, проходя в квартиру. – Ты что, не ложилась?

В коридоре пахло мятой и малиной. Чего Доминика никогда не делала, так это не выходила на улицу без шлейфа своих духов.

– Почему? – вид у нее был взволнованный.

– Ну, ты просто уже готова, это так странно, – у меня было отличное настроение, поэтому ее реакция меня больше забавляла, чем настораживала. А должна бы.

– Я хотела с тобой поговорить, – сестра закрыла входную дверь и уперлась в нее спиной.

– О чем? Что-то случилось? – хорошее настроение как рукой сняло. Она больше не казалась мне взволнованной, она такой и была. И это передалось мне.

Сестра поджала губы и виновато посмотрела на меня.

– Ника, ты меня пугаешь, – я нервно усмехнулась. – Что-то с родителями? Что…

– Я переспала с Никитой.

Смысл ее слов дошел до меня лишь через несколько секунд. Сначала они несколько раз прозвучали в моей голове, осадком опадая в самое сердце. Мне стало очень жарко, я почувствовала, как розовеют щеки.

– С каким Никитой? – сорвалось с моих губ, и я надеялась, что она ответит что-то вроде: «Это мой знакомый с работы, я же тебе про него говорила». Увы, но нет. Она ответила:

– С Лариным.

Когда она произнесла эту фамилию, мне показалось, что кто-то подкрался сзади и пнул меня по ногам, потому что стоять стало очень трудно. Я сделала шаг назад и посмотрела в сторону. Наверное, в тот момент мне казалось, что там стоит какой-нибудь оператор с камерой в руках, и окажется, что это какая-то глупая программа с розыгрышами. Увы, мы были втроем: я, моя сестра и ее предательство.

– Давно? – произнесла я хриплым голосом.