В моей руке - гибель

И главное — какая-то часть этой неизвестной доселе правды скрывалась и в ней, в Кате, и она теперь с некоторым удивлением начала заново узнавать саму себя.

Она чувствовала: в ее персональной чашке, о которой некогда твердил японский учитель Дзэн, осталось старого чая только на донышке. Но эти остатки выплеснуть из себя было отчего-то трудней всего.

В четыре часа дня Колосову после многочасовых безрезультатных поисков доложили по рации, что в развалинах бывшей свинофермы в окрестностях Мебельного обнаружен скелетированный труп животного — скорее всего останки крупной собаки. А еще через полчаса оттуда же поступило новое сообщение, чтобы он немедленно выезжал на лесной развилок на восемнадцатый километр шоссе. Там в десяти метрах от дороги что-то обнаружили служебные овчарки. Катя, весь день неотступно следовавшая за начальником отдела убийств, ехала с тяжелым сердцем: Колосов взял ее с собой только по одной причине: она опознает Гинерозову, если это…

— Мертвец! Нашли, кажется! — крикнул им старший поисковой группы, прочесывающей этот участок леса, едва они выскочили из машины. — Там окопы еще с войны, полоса укреплений тут шла. Затопило их по весне, как снег начал таять. Вода до сих пор еще не полностью сошла. Но что-то есть. Сейчас доставать начнем.

Катя чувствовала, как дрожит ее рука, когда она записывала в свой репортерский блокнот все, что видели ее глаза: лес, грязная проселочная дорога, развилок, омоновцы, милиция.

У одного сержантика в руках саперная лопата, у других — брезент. ЭКСГУМАЦИЯ. Слабонервных и беременных женщин просим отвернуться.

Неужели Лиза, модница, красавица, умница Лиза Гинерозова, нашла свою смерть здесь? В этом затопленном бурой глинистой водой полуобвалившемся окопе?!

— Катя, иди сюда! — крикнул Колосов.

Она пошла сначала медленно, потом быстрее. На брезенте, расстеленном на траве, лежало жуткое, распухшее, полуразложившееся тело. Катя, еще не веря своим глазам, глядела на… кеды без шнурков на ногах мертвеца. ЭТО БЫЛ МУЖЧИНА. Узнать его было практически невозможно. Вместо лица черная масса: налипшая гнилая листва, глина, личинки насекомых… Колосов нагнулся, на его руках были уже привычные ему резиновые перчатки, начал ощупывать эту жуткую голову, шею.

— Ну что? — хрипло спросил Спицын.

— То же, что и прежде. ШЕЯ. — Колосов осторожно приподнял волглую от влаги полу черного полушубка из искусственного меха, в который все еще был облачен мертвец. Под ним виднелись лохмотья тельняшки. — Это Тихон Соленый.

Я ориентировку помню: кеды без шнурков, шубейка — другого у этого ханыги, царствие ему небесное, ничего не было.

Соседи по коммуналке говорили, что весь гардероб он носил на себе.

Поиски продолжались до заката, но больше никаких останков не было. Колосов во главе группы сыщиков ездил в Отрадное. Там их встретила могильная тишина. Школа была пуста — ни Базарова, ни учеников. На дверях жилого корпуса висел японский сенсорный замок.

В половине девятого вечера Спицын приказал сворачивать прочесывание. После обнаружения трупа пропавшего без вести алкоголика он Колосову ни в чем не перечил.

— Санкцию завтра у прокурора возьмем на обыск базы? — спросил он, давая понять, что сделает все, как скажет начальник «убойного». — Может, улики там найдем, кровь? Трупа-то девушки нет… А заодно теперь уж и дачу в Уваровке тряхнем, а?

Колосов отрицательно покачал головой.

— Не будем обыска делать? — озадаченно переспросил Спицын. — А что же ты, Никита Михалыч, тогда предлагаешь?

— Я? — Колосов смотрел на лес, тонувший в дымке прозрачных летних сумерек. — Я предлагаю ждать.

— Чего?

— Не чего, а кого. Того, кто сейчас нам больше всех нужен.

— А ты думаешь, что ОН еще сюда вернется?

Колосов снова кивнул.

— А зачем? Зачем ему возвращаться именно сюда?

— А вот это, если повезет, мы и узнаем. — Колосов устало вздохнул. Может быть. ЕСЛИ ПОВЕЗЕТ.

Глава 26 ЗАДЕРЖАНИЕ ПОД ЛУНОЙ

Июнь начинался непогодой: небо заволокло свинцовыми тучами. То и дело моросил дождь. После удушливой майской жары это казалось особенно печальным: ненастное лето — что может быть обидней?

Среда и четверг первой летней недели прошли тихо: в Раздольске ничего особенного не случилось. На бывшей базе отдыха в Отрадном по-прежнему царило полнейшее безлюдье.

Жизнь там, казалось, замерла надолго.

Однако Колосову эти дни тихими не показались. Он успел побывать во многих разных местах: от приемной областного прокурора до института им. Сербского, от спорткомплекса «Олимпийский», где проходили летние тренировки участников будущих соревнований по русскому бою, до больничного морга. Он разговаривал со многими людьми и узнал немало полезного и нового. Но куда бы он ни ездил, с кем бы ни встречался, возвращался непременно в Раздольск. Облезлый кабинет местного розыска снова стал почти домом родным…