В моей руке - гибель

— Сколько стоит Дафна Дюморье? — осведомилась Катя громко, едва только Колосов поравнялся с книжным киоском. — Дайте мне „Дом на взморье“, пожалуйста, и… Ой, погодите-ка, я, кажется, деньги забыла, придется наверх в кабинет сбегать и… Здравствуй, Никит, — просьба, досада на свою девичью забывчивость и неподдельная радость от вида знакомого лица начальника „убойного“ прозвучали в ее голосе в унисон. Главное было в том, чтобы Никите померещилось, что это он, как всякий настоящий мужчина, берет инициативу в свои руки, а дальше из него можно вить веревки. Колосов явно слышал фразу о „забытых деньгах“. Катя правильно все рассчитала: этот парень по сути рыцарь, а посему…

— Получите с меня за эту книжку… вот девушка у вас просила и… газету мне, пожалуйста… „Комсомолку“. — Он протянул Кате „Дом на взморье“ и тут только ответил на ее приветствие:

— День добрый, Катерина Сергеевна.

— Спасибо тебе. Денежку отдам после обеда, — посулила Катя. — Ой нет, все равно придется подниматься… Я такая рассеянная…

— Идем. — Он пропустил ее вперед к двери, ведущей в столовую. — И охота снова по лестнице бегать?

Когда они сели за столик в углу. Катя грустно подумала: „Вот мы с ним друзья. И я явно ему нравлюсь. А то нет? Так зачем же, черт возьми, надо ломать эту глупую комедию с подкарауливанием? Чего проще взять и прямо спросить: меня жутко интересует убийство в Раздольске. Ведь мы с тобой, Никит, не первый год знакомы, неужели ты мне как другу не можешь сказать?“

Она со вздохом зачерпнула вилкой свекольное пюре и сказала совсем другое:

— Ты такой милый, Никита. Правда-правда. Подумать только, мне не понадобилось ползти на четвертый этаж за деньгами, потом спускаться сюда, а тут бы все вкусное уже съели… — Она фыркнула. — Ты всегда такой милый или только по понедельникам?

— По пятницам у меня депрессия.

„Значит, не забыл, как в пятницу, в день убийства, вел себя со мной. Ладненько“, — отметила Катя.

— И за книжку тебе тоже спасибо.

— Долго еще?

— Что?

— Шаркать ножкой будешь, Катерина Сергеевна? — Он отпил томатного сока из стакана. — Ч-черт, сладкий! Кто додумался в томат сахар класть?!

— Оригинал какой-нибудь, — быстро ввернула Катя. — Сейчас сплошь одни оригиналы. В Раздольске, я вот слыхала, тоже… Никит, не делай такие странные глаза — на нас смотрят, я тебя спросить хочу: а почему вашего Гранта убили таким оригинальным способом? Твоя личная версия по этому поводу, а?

Колосов подвинул стакан сока к Кате.

— Когда-нибудь ты меня доконаешь, ей-богу, своим всезнайством, — сказал он. — Кто тебе про Гранта успел доложить?

— Про киллера, убившего Игоря Сладких? — подлила она еще масла в огонь. — Знаешь, а они мне даже сегодня ночью снились. Синие такие, как упыри: найди, воют, убийцу, разыши-и… Дело стоит того, чтобы его раскрутить, а, Никит?

Одно слово профессионала: да или нет?

— Да.

По тону, каким Колосов произнес это „да“. Катя поняла: хватит юродствовать. Дело действительно серьезное и чрезвычайно любопытное, раз уж Никита заговорил таким языком.

— Там что-то не так, Никита? — тихо спросила она.

— Да. Что-то…

— А что?

— Пока не знаю.

Они посмотрели друг на друга. У них уже встречались дела, в которых „что-то было не так“. С последним таким делом Колосов, помнится, пришел к Кате сам. То дело было страшным и памятным для обоих. И они не забыли ни его, ни тех часов, которые провели вместе, работая, как говорят в розыске, „в одной связке“. Помнится, в том деле участие Кати оказалось не таким уж и бесполезным, и Никита это отлично знал, а теперь…

— Тебе нужна статья? — прямо спросил он.

— Желательно бы. У меня в инструкции служебной записано: прославлять наши… точнее, ваши подвиги и формировать положительное общественное мнение.

— Короче: ты писать пока по этому делу ничего не будешь.

Выпытывать самостийно тоже. И путаться у меня под ногами.

— Как скажешь, начальник. До каких же пор „пока“?

— Пока я тебе не разрешу.

— А взамен что дашь? — Катя утопила подбородок в кулачки. Глаза ее медленно скользили по лицу собеседника. Он помолчал секунду.

— А взамен, если, конечно, хочешь, можешь сегодня поехать вместе со мной в Раздольск. Там кое-что новенькое.

Думаю, хватит для твоего ненасытного любопытства.

— Прямо сейчас вот? — Катя опешила от такой его оперативности.

— А у тебя неотложные дела? — Никита поднялся, составил на свой поднос ее тарелки.

— Не смей без меня уезжать — я сейчас! Мигом! — Катя ринулась вон из столовой.

Ей даже в голову не пришло взглянуть на часы — 13.00.

А до Раздольска полтора-два часа езды, да там, да обратно…

А Кравченко, между прочим, настоятельно просил ее вернуться сегодня с работы пораньше. Ну да бог с ним, с драгоценным В. А. Отплатим ему за вчерашнюю гулянку той же монетой.

Катя давно уже твердо усвоила: Колосов, так же как и Кравченко, никогда ничего не говорит и не делает просто так.