В море погасли огни

К счастью, к бую в это время подходил катер, присланный приплывшим к острову Никитиным. Катерники подобрали из воды потерявшего сознание Зиновьева и трясущегося от холода Мазнина. На острове им оказали первую помощь и переправили на материк.

Впервые об этой истории я узнал не на Балтике, а на Кавказе от морского разведчика Сиванова, которого из блокадного Ленинграда перебросили на Черное море. Как-то разговорившись, мы вспомнили подводников, перешедших служить в разведотдел. Оказывается, Сиванову запомнилась гибель С-11, потому что он невольно стал организатором особого отряда.

В августе 1941 года в разведотделе раздался телефонный звонок. У провода был представитель Ставки адмирал Исаков. Он приказал кому-нибудь из ответственных лиц прибыть в Смольный. Комиссара и начальника отдела на месте не было, вместо них пришлось поехать Сиванову.

Адмирал его принял без промедления и спросил:

— Вам нужны люди, обученные водолазному делу?

В разведотделе на эту тему разговоров не было. Но Сиванов знал, что людей у них мало, понадобятся любые крепкие парни. И он, не теряясь, ответил:

— Нужны, очень нужны.

— Видите ли, утром ко мне приходил начальник ЭПРОНа — Фотий Крылов. Его Выборгскую школу водолазов эвакуировали в Ленинград. Здесь намерены расформировать. Люди, умеющие работать под водой, могут попасть в обычные пехотные части. А вы слышали, как с потопленной С-11 люди вышли через торпедный аппарат?

— Да, читал донесение.

— А у вас не возникло мысли, что на подводных лодках таким же способом можно засылать в тыл противника разведчиков?

— M-м… — замялся Сиванов. — Кое-что думали… собираемся.

— Тянуть нельзя. У итальянцев и англичан уже создаются подобные подразделения. Но, конечно, придется повозиться со школой: подыскать помещение, утвердить штаты… в общем, сделать все, что положено в таких случаях.

— Мы готовы, — ответил Сиванов, еще не представляя себе, как все это он проделает.

— Тогда отправляйтесь сейчас же в ЭПРОН к Фотию Крылову и согласуйте штаты. Я помогу утвердить. Только действуйте порасторопней, — посоветовал Исаков.

Выйдя от адмирала, Сиванов не без тревоги подумал: «Влетит же мне от начальника! Ведь какую обузу взял». Но на попятную идти было поздно. Он отправился в ЭПРОН.

Фотий Крылов, узнав, что его люди пристроены, обрадовался и тут же принялся объяснять, как они могут быть использованы:

— Тяжелые водолазы вам ни к чему. Снаряжение слишком громоздкое: нужен специальный бот, компрессор, дежурная служба с телефоном. Но учтите — каждый тяжелый водолаз в любой момент может стать легким. Вы сразу получаете чуть ли не сотню обученных бойцов, которых после небольшой тренировки можно тайно забрасывать на территорию противника. Они пройдут под водой, добудут нужные сведения и по дну морскому вернутся. Легкие водолазы смогут даже топить в гаванях корабли.

Фотий Крылов передал список курсантов, преподавателей водолазного дела и опись вывезенного из Выборга имущества.

Нагоняя Сиванов, конечно, не получил, наоборот — начальник был доволен, что удалось заполучить роту разведчиков, способных проникать к противнику под водой.

Водолазы заняли здание семилетки на острове Декабристов и стали учиться вылезать через торпедные аппараты подводных лодок. Но удалось ли им действовать в тылу у противника, Сиванов не знал. Я решил побывать в отряде.

Рота особого назначения

2 декабря. На Голодае, невдалеке от памятника декабристам, я нахожу школу, в которой разместилась рота особого назначения. У проходной будки мое удостоверение проверил дежурный. Его помощник, белобрысый невысокий матрос в сером водолазном свитере и брезентовых штанах, заправленных в кирзовые сапоги, повел меня к начальнику.

Двор, по которому мы шли, был аккуратно выметен и походил на хорошо надраенную палубу. В стороне виднелись грядки белокочанной капусты, а за ними — хорошо перепаханное поле. Чувствовалось, что здесь обитают не лентяи, а люди, знающие цену земле.

Вид командира отряда меня поразил. Это был морячина сказочного калибра: ростом около двух метров, плечистый, с крепкой загорелой шеей и мощным торсом. Он один, казалось, заполнил добрую половину бывшей учительской. Протянув широкую ладонь, похожую на ковш экскаватора, он представился:

— Капитан-лейтенант Прохватилов… Иван Васильевич! Седайте, пригласил он. — Снедать будем.

На вид Прохватилову было лет тридцать пять. Курносое, по-крестьянски грубоватое лицо и серые глаза с украинской хитринкой располагали к себе.

«Весит не менее ста двадцати килограммов, — подумалось мне. — Это действительно тяжелый водолаз!» И тут я разглядел, что в комнате присутствует еще один человек, с такими же четырьмя звездочками на погонах. Небольшой, с землисто — серым, одутловатым лицом, он был неприметен рядом с богатырем.

— Заместитель по политической части капитан Маценко, — отрекомендовался он.

Вскоре на столе появился противень с беломясыми поджаренными птицами, обложенными золотистым картофелем, кружками моркови и свеклы.

— Голуби, что ли? — поинтересовался я.