В море Травкин

Травкину, всем морякам хотелось достойно отметить 27-ю годовщину Красной Армии и Флота. Об этом говорили и думали, когда 21 февраля вышли на позицию в Данцигской бухте. Враг словно ждал «К-52». Его корабли и самолеты двое суток беспрестанно гонялись за лодкой, то обнаруживали, то теряли ее, бомбили, вытесняя из района.

Причина оказалась вот в чем…

Подводная лодка «С-13», которой командовал Александр Иванович Маринеско, 30 января в Данцигской бухте атаковала и потопила шедший в сильном охранении траспорт «Вильгельм Густлов», водоизмещением свыше 25 тысяч тонн. На нем находилось 6 тысяч гитлеровцев, в том числе 3700 подводников. Ими можно было бы укомплектовать десятки экипажей подводных кораблей. Через несколько дней лодка с «несчастливым» номером отправила на дно транспорт «Генерал Штойбен» водоизмещением 14 660 тонн с тремя тысячами гитлеровцев. Всего Маринеско и его боевые друзья уничтожили до 10 тысяч фашистских солдат и офицеров — целую вражескую дивизию. Гитлер приказал расстрелять командира конвоя. Все это стало известно Травкину значительно позже…

Зимний шторм обрушился на Южную Балтику. В такую погоду не могли плавать вражеские корабли, и они ушли в базу. К концу дня 23 февраля — словно это был подарок подводникам — шторм стих. Лодка смогла идти в надводном положении на большой скорости и скорее отыскать цель. Травкин не сходил с мостика. Из рубки к нему торопливо поднялся радист. В радиограмме штаб бригады подводных лодок сообщал о конвое противника, направлении его движения, скорости. Иван Васильевич приказал изменить курс корабля, идти на сближение с противником.

Штурман лейтенант Жолковский доложил, что по расчетам встреча с конвоем произойдет в полночь в районе пересечения путей следования вражеских судов, идущих из Прибалтики к Померанской бухте (сейчас Поморская бухта). Когда приближалось расчетное время, командир «К-52», все находившиеся наверху моряки стали еще внимательнее вглядываться в ночную февральскую тьму.

— Товарищ командир, — снова доложил радист, — недалеко от лодки слышны переговоры на ультракоротких волнах.

— Стоп дизели, — распорядился Травкин. — Акустикам внимательно прослушать горизонт.

Через несколько минут гидроакустик Михаил Козловский доложил:

— Правый борт, курсовой тридцать, слышу шум винтов.

Командир лодки приказал повернуть на вражеский конвой, который, как оказалось, состоял из транспорта в 8–9 тысяч тонн водоизмещением и охранения — миноносцев и сторожевиков. Чтобы незаметнее подойти к конвою, Травкин решил атаковать из темной части горизонта на большой скорости.

— Три носовых торпедных аппарата, товсь! — приказал он.

Маневр «К-52» позволил ей остаться незамеченной. Пузыри воздуха — следы торпед — не видны ночью. Травкин неотрывно смотрел на светящуюся стрелку секундомера. «Как же медленно тянется время. Прошло 30 секунд, а кажется, много больше. Личные чувства — плохой хронометр», — думал он. На семидесятой секунде грянул взрыв на транспорте, на семьдесят пятой — на сторожевике. Это был блестящий удар. Одним залпом удалось торпедировать два корабля. Над морем запылали факелы. Иван Васильевич понаблюдал, как тонут чужие корабли, и приказал погружаться.

Победа в море не приходит сама. За нее борется весь экипаж во главе с командиром. Побеждает не тот, кто сильнее, а тот, кто умнее, кто лучше знает обстановку и творчески использует закономерности боя. Так было в этом маленьком эпизоде большой всенародной войны.

Растерявшийся противник пришел в себя, и минут через пятнадцать за кормой лодки загрохотали взрывы глубинных бомб. Травкин резко развернул лодку влево, корабли противника прошли прежним курсом, шум их винтов удалялся, взрывы гремели далеко от «катюши». В центральном посту, видел Травкин, напряжение на лицах сменилось улыбками.

Капитан 3-го ранга подошел к переговорной трубе и обратился к экипажу:

— Поздравляю с боевым успехом. Потоплены транспорт и сторожевой корабль противника. Наша победа — отличный подарок 27-й годовщине Красной Армии и Флота. Отмечаю мастерские действия торпедного расчета первого отсека во главе с лейтенантом Бузиным и гидроакустика Козловского. Спасибо всем, товарищи, за службу!

Командир отделения гидроакустиков старшина 2-й статьи М. А. Козловский отличился и в последующие дни. На мою просьбу рассказать о событиях тех дней и о И. В. Травкине Михаил Андреевич ответил довольно подробным письмом:

«Чтобы стать хорошим гидроакустиком, прежде всего нужны музыкальный слух и большой труд. Все корабли при движении «поют» различно, как певцы, имеющие каждый свою «окраску» голоса, свой тембр. Гидроакустик — это упорная и длительная подготовка, изучение всех классов кораблей по их шумам, определение их скорости и расстояния до них. Я тренировался при любом удобном случае, когда лодка находилась на плаву.