В Москву!

Этимология слова «бздыхи» неизвестна науке. Спросите любого ребенка в Веселом, кто такие бздыхи, он ответит: «Бздыхи — они и есть бздыхи». Уже лет миллион в городе Адлере так называют отдыхающих.

Город Адлер живет отдыхающими. Если бы не они, город Адлер давно уже умер бы. Здесь нет промышленности, науки, искусства, сельского хозяйства и айти-индустрии. Есть только большие и маленькие рестораны, сдающиеся комнаты, парикмахерские и ларьки с хачапури. Зимой в Адлере проедают то, что заработали летом, грустят под дождем, смотрят телек и мучаются из-за войны в Ираке. Казалось бы, где Ирак, где Адлер — справедливо удивится неместный. Но адлерцы знают: отдыхающие пугливы, и никогда не поймешь, чего именно они в следующий раз испугаются, а испугавшись, как обычно, уедут в Турцию. Даже упитанным адлерским детям известно, что козни с Ираком специально подстроили турки, чтобы сманить отдыхающих.

Эти белые люди, быстро краснеющие от солнца, — единственные кормильцы города и окрестных сел; мать их и отец. Это они, приезжая в поисках мимолетного счастья, берут с собой кошельки и барсетки и все подряд покупают. Они едят шашлыки и носят поддельные Гуччи, хотят маникюров и африканских косичек, им нужно пиво и надувные матрасы, и экскурсии в поселок Нижневысокий, и варенье из грецких орехов взять с собою домой в Сыктывкар для свекрови.

На их деньги местные строят дома, женят детей и меняют машины. И отдыхают в Турции. Отдыхающие — это нефть, газ и нанотехнологии Адлера. И при этом — Боже! — как же их здесь ненавидят.

В слове «бздыхи» — вся мощь презрения коренных к понаехавшим, справедливость которого вам обоснует абориген в любой точке мира в два счета. Вот и в Адлере отдыхающих ненавидят ровно за то, за что во всем мире ненавидят приезжих: они — другие.

Местный расскажет вам с отвращением, что женщины-бздышки ходят по улицам прямо в купальниках, обернув платочками бедра — даже замужние! — а мужчины купаются в плавках, тогда как мужчине вообще не пристало купаться в море, но если уж очень приспичило, то купаться положено в шортах. Бздыхам больно ходить по камням босиком, и они загорают, расстелив под собой полотенце. Все они жадные, хотя живут в Москве и Сибири, а значит, хорошо зарабатывают (при этом Москва и Сибирь — это все, что севернее Туапсе, кроме Америки и Еревана). Бздыхам все время становится жарко, и они постоянно потеют. Когда местные в мае еще ходят в куртках, эти уже загорают на пляже. Загорая, они сгорают и потом мажут плечи кефиром и цепляют бумажки на нос. Они едят беляши и пьют домашние вина, про которые весь город знает, что это отрава. Они по запаху не отличают петрушку от кинзы, а кинзу от базилика. Их дети перебивают старших и все время хотят мороженого, они пьют растворимый кофе вместо вареного, они ужасные, ужасные, ужасные, понаехали тут.

Но главное — сплюнет местный — бздыхи все время торчат на море. Взрослые люди! Как можно радоваться этой грязной луже, местные не понимают. Сами они к окончанию средней школы теряют к морю всякий интерес.

«Хорошо, что я не бздышка, — подумала Нора. — А то бы уже сгорела».

Между тем вечерело. Южное солнце, как огромный малиновый батискаф, стремительно погружалось в воду. Нора решила было продолжить писать Марусе опять в том же духе — что, мол, Бирюков такой мерзавец, но при этом такой красавец, да к тому же еще олигарх, и что же теперь с этим делать — но тут телефон зазвонил прямо у нее в руках. Это был олигарх-мерзавец.

— Молодец, что приехала, — сказал он. — Я скучал. А ты?

— Мне было некогда. И я приехала не по своей воле, как тебе хорошо известно.

— Извини за Шмакалдина. Правда, извини. Я не знал, как еще тебя сюда затащить, и ничего умнее не придумал. Предлагаю сегодня напиться. Твои «Южные Вежды» меня окончательно утомили.

Напиваться отправились в бар при «Эдисон-Лазоревой», потому что Майдрэс сказал, что «у кого бабки есть, нигде больше не бухают, кроме там».

Восьмиминутный рекламный ролик, крутившийся в эфире «Югополиса-Восемь» вместо новостей, не врал ни секунды. В бывшей вшивой «Лазорьке» теперь практически все было конкретно элитное. Остальное было престижное. Ну и самый чуть-чуть скромненько соответствовал лучшим мировым стандартам.

Борис и Нора уселись на престижный диван, и к ним подошла элитная официантка в соответствующем лучшим мировым стандартам фартуке с жирным пятном. На столе лежали престижные полотенца и элитные вилки. Нора с Борисом выпили соответствующего лучшим мировым стандартам вина из престижных бокалов и напились в хлам.

— Знаешь такой анекдот, — спросила Нора, — сидит шикарная блондинка в баре, а к ней подходит Джеймс Бонд, весь такой из себя, протягивает визитку и говорит: «Bond. James Bond» А она ему: «Off. Fuck off».

— Это ты к чему?

— Да так, к слову пришлось.

— Я брюнеток предпочитаю.

— Это ты к чему?

— Тоже к слову.

— А жена у тебя блондинка или брюнетка? — спросила Нора.

— Блондинка.

— Ну вот, а сам говоришь.