В мозг

Нет, уважаемые товарищи, так порнуху снимать нельзя! Прошу прощения, но где крупные фронтальные планы? Где плавные наезды – или как там это называется? – камеры на обнаженное тело? Где виды сбоку и сзади? Где, в конце концов, медленный и вдумчивый стриптиз, составляющий обязательную увертюру любой порнухи? Вот нельзя же так запросто скидывать халатик и вставать под душ, упершись взглядом в облицованную кафелем стенку?!

Короче, от просмотра онлайн-порнографии вышло сплошное расстройство. Да любой порнографический сайт на порядок качественней такого, с позволения сказать, дилетантского подхода! Нельзя так обламывать зрителя – право слово, нельзя.

Не оправдав эротических ожиданий, зато полностью удовлетворив научные амбиции, я занялся научной теорией. Именно в этот момент – где-то в районе с одиннадцати до одиннадцати тридцати – произошло то, чего я никак не ожидал.

Я находился в самом разгаре свободного научного поиска. Бильярдные шары в моей голове исправно перекатывались и высекали научные искры. Я лихо уточнял некоторые параграфы своей теории и не думал на этом останавливаться, когда выходящие из моих глаз стеклянные лучи неожиданно сблизились и заискрили. Раньше за ними такого не замечалось – впрочем, раньше никаких лучей из моих глаз и не выходило.

Искры, образуемые сблизившимися лучами, немного напоминали короткое замыкание, но, как и сами лучи, были прозрачными. Я не видел их зрительно, но ощущал звериной интуицией.

Мало того, что закоротило – продолжающие искрить лучи протянулись к стоящему передо мной монитору и обволокли его голубоватой дымкой. В этот момент символы моего файла начали срываться с положенных им мест и устремляться по лучу в обратную сторону – аккурат в мои глазницы.

Я инстинктивно отдернулся назад, но не смог освободить из стеклянного луча свою голову. Стул подо мной опрокинулся, тело пало на паркетный пол, но голова оставалась в прежнем положении, будто зажатая стеклянным лучом в тиски.

Сами тиски явно не были стеклянными – стекло бы я разломал. Как и полагается, они были металлическими – по крайней мере, казались такими. Сдвинуть голову я не мог ни на миллиметр, поэтому разрозненные символы, устремляющиеся с компьютерного монитора в мою голову, лились широким и словно бы говорливым потоком.

Внезапно символы закончились – видимо, потому, что файл истощился: объединенный стеклянный луч перестал искрить и дрогнул. Еще через секунду он распутался и разъехался по двум сторонам в первоначальное положение. Тиски ослабли, и моя голова вывалилась из них к остальному туловищу, давно уже жаждавшему воссоединения.

Я свалился на пол, тяжело дыша. Полежал немного, потом переполз на диван, чтобы подсчитать понесенный урон.

К моему удивлению, долговременного урона не обнаружилось. Конечно, я был выбит из колеи, но вполне здоров и даже свеж, разве что шея после тисочного зажима побаливала.

Убедившись, что нисколько не пострадал, кинулся к заветному файлу. Хотя беспокоиться было не о чем. Если бы стеклянный луч в самом деле перемешал в файле все символы и невообразимую кучу-малу, и тогда бы ничего страшного не произошло. Копии файла хранились на паре хостингов: если что и будет потеряно, то лишь текущая редакторская правка. Представить, что стеклянному лучу под силу высосать файл не только с экрана монитора, но и с хостингов, при отсутствии открытых вкладок, было сложно.

Как я и подозревал, ничего не случилось – даже с основным файлом. Файл был на том месте, где я его оставил: на экране, в открытом Ворде. Оставалось только гадать, каким образом символы из него возвратились из моей головы на положенные им, исконные места – я сам видел, как символы срывало с экрана, словно тонкой искрящейся трубой пылесоса, а потом подавало по лучу в направлении моей головы. Не знаю – возможно, это было видение.

Оставалось проверить главное – способность проникать в ММ. Как только моя голова освободилась из стеклянных тисков, я инстинктивно выключил мозговую связь. Пытался и до этого, но не удавалось. Следовало убедиться, что приобретенные сверхспособности не утеряны. Я надеялся на благополучный исход, поскольку стеклянные лучи, символизировавшие для меня эволюционный скачок, находились в нормальном рабочем положении.

Без всякого труда я зашел в собственное ММ. Там все осталось по-прежнему. Хотя… Мне показалось, что разноцветные синаптические нити сделались немного ярче и начали пульсировать – совсем незаметно, с частотой в одну-две секунды, но начали. На размышления над произошедшим эффектом не оставалось сил.

Я принял душ, раздвинул диван и свалился на него, как убитый.

11. Переговоры

С тяжелым сердцем, предчувствуя грядущие проблемы, прилетел Юрий Петрович на вторую встречу с прыгунцами.

Возле космической пирамиды мало что изменилось, разве что в прошлое посещение стояла хорошая погода, а теперь накрапывал дождик. Прыгунцы так же деловито таскали картонные коробки – впрочем, теперь к коробкам прибавились деревянные ящики. Все это добро затаскивалось в недра космической пирамиды, где без следа исчезало.