В мышеловке

Она и правда старается быть приветливой, подумал я. И вроде бы не только ради Джика, а хочет и сама хорошо провести время. Если это стоит ей усилий, то виду она не подает. Теперь на Саре было надето необычного цвета оливково-зеленое полотняное пальто и такая же шляпа с широкими полями, которую она время от времени придерживала при легких порывах ветра. Это была другая Сара, хорошенькая, более естественная и менее напуганная.

- Шампанское, - предложил Джик, открывая бутылку. - Бифштекс и пирог с устрицами.

- Как я вернусь к какао и консервам?

- Потолстевшим.

Уничтожив привезенные деликатесы и снова загрузив багажник столом и стульями, с чувством участия в каком-то полурелигиозном ритуале мы влились в толпу, устремленную к воротам в святая святых.

- Сегодня гораздо хуже, чем по вторникам, - заметила Сара, которая несколько раз прежде бывала на таких пикниках. - Мельбурнский Кубок - это общественный праздник. В городе три миллиона жителей, и половина из них пытается попасть сюда. - Ей приходилось кричать, чтобы перекрыть шум толпы, и держать обеими руками шляпу, чтобы она не слетела в толкотне.

- Если бы у них была хоть капля здравого смысла, они бы остались дома и смотрели соревнования по телевизору. - У меня перехватило дыхание от удара локтем в почки: какой-то тип прокладывал себе путь в битком набитом проходе.

- В Мельбурне нельзя посмотреть Кубок по телевизору, будут передавать только по радио.

- Очень печально. А почему?

- Организаторы хотят, чтобы все пришли на ипподром. Поэтому на всю Австралию транслируют, а у себя дома не показывают.

- То же самое с гольфом и крикетом, - мрачно добавил Джик. - Не можешь даже сделать ставки в тотализаторе.

Посрамив верблюдов, мы пролезли сквозь игольное ушко вторых ворот и попали на спокойную зеленую лужайку, предназначенную для членов Жокейского клуба и зрителей, купивших дорогие билеты. Очень похоже на Дерби дома, в Англии, подумал я. Победа фаворита перевешивает все неприятности погоды. Сияющие лица под серым небом. Теплые пальто на дорогих шелковых подкладках. Зонтики, готовые защитить шляпы ценой в состояние. Когда я как-то нарисовал зрителей скачек под дождем, картина у многих вызвала смех. Я ничего не имел против. Мне казалось, смеявшиеся поняли: внутреннее тепло удовольствия нельзя остудить внешними огорчениями. С таким же успехом зрители скачек могли бы и в грозу дуть в фанфары, соревнуясь с громом.

А почему бы не нарисовать посетителя скачек, играющего на трубе в грозу, мелькнула мысль. Это было бы символично даже для Джика.

Мои друзья погрузились в оценку участников первого заезда. Оказывается, Сара разделяла с мужем страсть к пари, хотя ни в чем не соглашалась с ним.

- В Рэндуике на прошлой неделе грунт был мягкий. Но и здесь после таких дождей почва раскисла. А он любит твердую дорожку.

- В Рэндуике Бойблю обставил его, а Бойблю тащился в хвосте на Кубке Колфилда.

- Тебе лишь бы выставить свое глупое «я», - высокомерно фыркнула Сара. - Но для Грейпвайна почва слишком мягкая.

- Хочешь сделать ставку? - спросил у меня Джик.

- Я не знаю лошадей.

- Будто это имеет значение.

- Верно. - Я посмотрел в программу дня. - Два доллара на Дженерейтора.

- Почему? - Они оба удивленно посмотрели на меня.

- Когда сомневаюсь, всегда ставлю на номер одиннадцать. Однажды я чуть ли не единственный поставил на номер одиннадцать, а он выиграл.

Они поцокали языками и поохали, а потом сказали, что я могу подарить свои два доллара букмекерам или ГАТ.

- Кому? - переспросил я.

- Главному агентству тотализаторов.

Букмекеров, на мой взгляд, было чуть ли не больше, чем зрителей. Но все столы, где принимали ставки, подчинялись Главному агентству, которое, похоже, снимало сливки со скачек. Мельбурнский Кубок - соревнования богатые, солидные и процветающие. Гордость Австралии, сообщил Джик.

Мы выбрали лошадей, заплатили деньги, и Дженерейтор выиграл один к двадцати пяти.

- Новичкам всегда везет, - вздохнула Сара.

- Тодд не новичок, - засмеялся Джик. - Он еще в первом классе убегал с уроков, чтобы галопировать рядом с лошадью.

Они порвали свои квитанции, не получив ничего, и принялись обсуждать участников второго заезда. Я поставил четыре доллара на номер первый.

- Почему?

- Цифра одиннадцать состоит из двух единиц.

- Боже мой, вы тоже не лучше Джика! - вскинула брови Сара.

Самое агрессивное облако разразилось дождем, но совсем небольшая часть зрителей стала искать укрытия.

- Пойдемте, - предложил я, - поднимемся наверх, там сухо.

- Вы идите, - сказала Сара, - а я не могу.

- Почему? - в свою очередь, удивился я.

- Потому что там места только для мужчин.

Я засмеялся, решив, что она шутит. Но оказалось, это не шутка. Совсем не смешно, но факт. Около двух третей сидений на трибунах для членов Жокейского клуба и зрителей с дорогими билетами зарезервировано для мужчин.

- А их жены и девушки? - недоверчиво спросил я.

- Они могут подняться на крышу.

Сара, как австралийка, ничего странного в этом не видела, но для меня и, уверен, для Джика такой порядок выглядел нелепым.