В начале будущего. Повесть о Глебе Кржижановском

— Я запретил доставлять сюда почту. Здесь вам надо только отдыхать — отдыхать по-настоящему, как советуют врачи...

В тот вечер немало говорили и о предстоявшем съезде электротехников...

Вскоре Глеб Максимилианович подготовил доклад о работе ГОЭЛРО для этого съезда.

Ленин приветствовал собравшихся со всей страны специалистов — надеялся, что помогут двигать дело электрификации. Обширнейшая аудитория Политехнического музея с трудом вместила приехавших. Как заметил Кржижановский, парадная сторона совершенно отсутствовала, путешествовать делегатам пришлось без путеводителей, способом апостольским, питаться — с большим нажимом в сторону духовной пищи. Но рабочее настроение не спадало. Споры заходили далеко за полночь. Цифры и факты, проблемы и практические программы, доклад Иоффе о строении материи, Шулейкина — о развитии радиотелеграфии и радиотелефонии, Рамзина — о топливном снабжении страны, Графтио — об электрификации транспорта, Миткевича — о природе электрического тока...

Все волновало инженера и профессора, монтера и академика, равно стосковавшихся по настоящему делу. Все случайное, наносное неизбежно отпадало, отходило в сторону. Восемьсот девяносто три делегата и четыреста семьдесят пять гостей признали, что план электрификации не фантазия, а вполне реальный, безусловно научный подход к нашей основной хозяйственной проблеме — надо взяться всем дружно и скорее перевести его с бумаги в жизнь.

Не успел Глеб Максимилианович отдышаться после этого нелегкого дела, подоспело следующее...

Двадцать второго октября на поле Бутырского хутора собрались наркомы, инженеры, крестьяне ближайших к Москве деревень, студенты...

Председатель Госплана приехал за полчаса до назначенного срока, но возле трансформаторов, лебедок и чудовищно длинного плуга уже хлопотали два брата с Арбата — Александр Иванович и Борис Иванович Угримовы, Василий Захарович Есин, монтеры, машинисты из учебно-опытного хозяйства Московского высшего зоотехнического института.

Наконец подкатил автомобиль, который все ждали.

Щелкнул замок дверцы, показался Ленин в зимнем пальто. Сырой ветер чуть не сорвал кепку — Ленин удержал ее за козырек, надвинул покрепче, помог выбраться Надежде Константиновне, Марии Ильиничне и Калинину.

Тут же, откуда ни возьмись, к ним кинулся мальчонка лет девяти:

— Дяденька Ленин! Дяденька Левин! Я тебя сразу признал! Это мы дорогу украсили еловыми ветками...

Встречавшие стали оттаскивать его весьма неделикатно — за шиворот. Но Ленин удержал, привлек проныру:

— Как зовут?

— Петькой.

— У тебя, что же, папа с мамой здесь работают?

— Мамка работает, доярка она. А папка помер.

— «Помер»... — Ленин пристально оглядел его видавшие виды пальтишко с чужого плеча, стоптанные сапоги. — В школу ходишь?

— Пошел ноне... Я и телят пасу.

— Ишь ты! Молодчина.

Все же мальчишку оттеснили в сторону. Опасливо поглядывая на провода высокого напряжения, подвешенные над полем, к Ленину пробились делегаты рабочих и служащих хозяйства.

— Приветствуя нашего вождя на земле, политой нашим потом, мы вместе с ним в этот день выражаем горячее желание, чтобы сеть проволок, несущих рабочему и крестьянину освобождение от каторжного труда, от нищеты и голода, покрыла всю рабоче-крестьянскую Россию...

После короткого митинга Глеб Максимилианович кивнул Есину и Угримову. Борис Иванович поднял сигнальный флажок. И сейчас же на противоположной стороне поля механик склонился к лебедке. Стальной канат, протянутый от нее к плугу, вздрогнул, напрягся, зазвенел.

— Осторожней, Владимир Ильич! — предупредил Александр Иванович Угримов.

Машинист, сидевший на плуге, вертанул массивную рукоять — лемеха вонзились в землю, отвалили восемь одинаково тяжелых пластов.

Люди, с детства привыкшие к размаху сохи, в лучшем случае пароконного плуга, двинулись вслед за быстро уползавшим гигантом, словно завороженные. И впереди всех — Ленин.

Приотстав немного, Глеб Максимилианович объяснял Надежде Константиновне и Марии Ильиничне, подозвавшей еще корреспондента «Правды»:

— Идея и конструкция Бориса Ивановича Угримова. Он, как вы знаете, особоуполномоченный Совета Труда и Обороны по секции Главсельмаша... Принцип действия очень простой. По краям поля стоят две электрические лебедки. Механики включают то одну, то другую, и они тянут к себе плуг. У него две рамы — по восемь лемехов на каждой. Одна восьмерка пашет, когда плуг идет туда, другая — оттуда...

Тем временем плуг взбороздил поле до конца гона, и вторая лебедка потянула его обратно. Молодой безусый здоровяк машинист колдовал, священнодействовал рычагами, сидел красный от ветра и всеобщего внимания, от усердия, волнения и гордости. Пронзительно сверкали даже теперь, в этот тусклый осенний день, отшлифованные работой отвалы. По ним, из-под них все так же непрерывно — захватывающе и увлекательно, как в кинематографе! — струились ровные потоки сырой земли.

Владимир Ильич по-прежнему шел за плугом вдоль крайней борозды. Рядом с ним вышагивал тот же, первым встретивший его проныра мальчишка — Петя Мельников, прозванный на Бутырском хуторе Ежиком.