В начале было слово. Авторская методика по обучению речи детей с трудностями развития

Очень часто свой вдохновенный труд художник прерывает на полпути, и тогда возникает вопрос – чем же кончилось дело? Волк с набитым брюхом мирно спит на травке, над ним склонились – лесорубы? охотники? В руках у них огромные камни, сейчас волку (а вместе с ним, вероятно, и козлятам в брюхе) придет конец. Вернутся ли козлята к матери? Уцелеть им, надо думать, будет трудно, но все-таки?

Нет у сказки конца. А ведь ребенок должен убедиться в том, что все закончилось благополучно, что козлята вернулись к своей маме, которая на предыдущей странице так горевала. Ему надо не просто сказать об этом, он должен это увидеть – козу, обнимающую всех своих детей, и детей, прижавшихся к матери.

В книге «Три поросенка» нет полей, два изображения одного и того же волка на развороте двух страниц смыкаются друг с другом – получаются сиамские близнецы, один смотрит вправо, другой влево. «Двойной волк», – замечает пятилетний Паша, разглядывая картинку. Мальчик с синдромом Дауна это видит. Издатель почему-то нет (Три поросенка. М.: Махаон, 2005; худ. С. Самсоненко).

Девочка кормит уток, но рядом с утками не утята, как следовало бы ожидать, а цыплята. Мамы-курочки нигде не видно. Что я должна сказать своему ученику? (Красная Шапочка. М.: Махаон, 2005; худ. М. Руис).

А вот всем известная «Курочка Ряба». Дед и баба горестно уставились в пол. Что такое? Нам известно, что яйцо разбилось. Но где оно? На что они смотрят? Нет яйца.

Мужичок ведет под уздцы свою лошадку. И конь, и хозяин изображены только до колен? Почему?

В этой же книжке с вообще-то неплохими картинками мы видим иллюстрацию того же художника к сказке «Колобок», где нарисованы рассерженная баба и разъяренный дед. Очевидно, художник развлекал самого себя, рисуя всем нам хорошо знакомый семейный конфликт: дед потерял терпение, уговаривая бабку испечь колобок, а бабка ему в сотый раз доказывает, что в доме нет муки. Нам-то ситуация понятна, но как объяснить ребенку, почему у деда с бабой на картинке такие злые лица? (Изд. «Русич», 2005; худ. С. Самсоненко).

В сказке «Лиса и заяц» сразу же за изображением зимы, покрытых снегом просторов и ледяного домика следует изображение осени. Плачущий заяц уныло сидит на пеньке: видно, только сейчас, в плохую погоду, до него дошло, что он лишился дома, целое лето он беззаботно скакал и прыгал. Изображение весны художником пропущено. Где тающий дом на картинке? Ребенку важно знать, что лед тает весной. Именно весной, когда ее собственный дом растаял под лучами весеннего солнца, лиса захватила избушку зайца. Ребенок толком не понимает подоплеки событий, а мы упускаем возможность использовать данный сюжет, рассказывая ему о смене времен года.

Маленькая девочка радуется тому, что в саду у нее расцвел подснежник, и художник рисует его на первой странице. Переворачиваем страницу и видим мак – в том же саду и на том же месте.

Я широко пользуюсь этими книгами, иллюстрации в них дают возможность хорошо проработать текст: они подробны, в них много интересных деталей, но многочисленные оплошности снижают хорошее впечатление и вызывают недоумение и досаду.

Виталику хорошо известно, кто из животных чем питается. Птицы – насекомыми. Собака любит косточки. Свинья ест помои. Он видит на картинке в книге пир: царь Салтан наконец-то посетил князя Гвидона, своего сына. Окруженный со всех сторон гарниром, посреди стола на блюде лежит жареный поросенок. И Виталик объявляет: «Свинья лежит в помоях и ест их с аппетитом». Есть жареных поросят Виталику не приходилось, и вывод его вполне логичен: все пируют, лежа на царском столе, пирует и свинья.

Виталик уже большой мальчик, наблюдение и свой вывод он сделал, когда ему было семь лет. Но трехлетний ребенок – как он может воспринять картинку в другой книжке, адресованной самым маленьким детям, на которой в качестве угощения на столе лежит разрезанный на части жареный поросенок, только вот вилку с ножом в него не воткнули. Как объяснить ребенку, что это? Почему? До сих пор поросята были для него очаровательными животными со смешными хвостиками («наши хвостики крючком, наши рыльца пятачком»), которые резвились вокруг корыт с едой вместе со своей мамой-хрюшкой.