В начале было воспитание

«При воспитании идите окольными путями. И пусть воспитанник всегда полагает, будто это он ведет вас, а не вы его. Нет более совершенного метода подчинить себе его, чем создание видимости свободы. Так можно даже покорить его волю. Разве несчастный ребенок, который ничего не знает, ничего не может и ничего не в состоянии распознать, не всецело зависит от вас? Разве вы не распоряжаетесь полностью всем, что его окружает? Разве вы не в состоянии по собственному усмотрению распоряжаться его впечатлениями? Его занятия, игры, радости и горести — разве вы не можете подчинить их своим желаниям так, чтобы он даже не заметил этого? Безусловно, пусть он делает все, что хочет, но пусть хочет того же, что и вы. Пусть не делает ни одного шага, который не был бы заранее вами предусмотрен, пусть не раскрывает рот, если вы не знаете, что он хочет сказать» (цит. по: E.V.Braunm"uhl, 1979, S.35).

Мое глубокое убеждение в том, что любое воспитание приносит вред, основывается на следующем опыте: все педагогические рекомендации более или менее отчетливо свидетельствуют, что за ними скрываются многочисленные, по-разному выраженные потребности воспитателей, удовлетворение которых лишь препятствуют свободному развитию детей. Это происходит даже в тех случаях, когда взрослые искренне убеждены в том, что действуют исключительно в интересах детей.

Вот перечень этих неосознанных потребностей:

1. Заставить других страдать за собственные унижения.

2. Получить возможность на кого-то изливать отрицательные эмоции, вытесненные в детстве в подсознание.

3. Иметь под рукой живое существо — объект для манипулирования.

4. Не допустить прорыва вытесненного в подсознание в сознание, т.е. не позволить лишить себя иллюзии относительно собственного, якобы счастливого детства (это выражается опять-таки в неосознанном желании подтвердить правильность родительских принципов воспитания путем их применения на собственных детях).

5. Уйти от страха неизвестности, которую несет с собой свобода.

6. Убить живое начало в душе ребенка (в своей душе оно уже вытравлено).

7. Отомстить за перенесенную душевную боль.

Поскольку в любой системе воспитания реализуется хотя бы одна из перечисленных потребностей, каждая из этих систем как нельзя лучше подходит для того, чтобы сделать из воспитанника хорошего воспитателя. Но никогда ни одна из них не будет способствовать формированию по-настоящему свободного человека. Ведь если ребенку проповедовать мораль, он приучается проповедовать мораль, если предостерегать его от чего-либо, он тоже будет со временем предостерегать людей от чего-либо, если с ним ругаться, он тоже будет ругаться со всеми, если его высмеивать, он тоже будет высмеивать других, если его унижать, он будет делать тоже самое с другими, если убить его душу, он научится убивать душу. Свою, чужую или обе вместе — это зависит только от него.

Все это отнюдь не означает, что ребенок непременно должен быть полностью предоставлен сам себе. Нужно только с уважением относиться к его личности, проявлять терпимость к его чувствам и воспринимать его потребности и обиды как свои собственные. Искренность родителей, ощущение себя свободными людьми — вот что естественным образом заставляет ребенка сдерживать себя и соблюдать правила приличия. С помощью педагогических догм такого эффекта не добиться.

Как родителям, так и педагогам наиболее трудно быть искренними и ощутить себя свободными. Это объясняется следующими причинами:

1. Если родителей с ранних лет приучали не прислушиваться к голосу собственных чувств, не принимать их всерьез и даже презирать их, издеваться над ними, то для общения с детьми им будет крайне не хватать этого умения. Заменить они его попробуют педагогическими принципами. Например, они откажутся похвалить или приласкать ребенка, боясь тем самым испортить или избаловать его, и никогда не признаются, что их родители причиняли им боль, поскольку такое признание противоречило бы заповеди «Почитай отца твоего и матерь твою».