В начале пути [сборник рассказов]

Очнулся я и понял, что на руках-то, мать их так, браслеты казенные. За последние четыре года не первый раз меня принимают люди служивые, знакомо мне это ощущение. Больно-то как!

— Руки освободите, уже пальцев не чую, — говорю спокойно, а про себя добавляю: «Гады!».

Щелкнули ключом, сняли железо, а чтоб жизнь медом не казалась, с ноги под ребра заехали. Дыхание перехватило сразу. Умело бьют, однако.

— Прокурору напишу, — решил я их припугнуть, а в ответ дружный смех раздался.

Смелые ребята здесь собрались. Кстати, здесь — это где?

— Вставай, хватит, належался, — и опять нацелились носком ботинка служебного меня взбодрить, только не на того напали.

Я не зря два года в морской пехоте оттрубил, кое-что умею. Откатился вбок, матерок меня догнал, а удар нет. Встал на ноги, огляделся и сразу все понял.

Так тоже попадал раза два. Если меня и поймали людишки государственные, то и продали незадорого. А могли и сами хозяева на улице подобрать и в наручники заковать.

Четверо их было. У одного в руках обрез, а у остальных автоматы. Совсем им на законы наплевать с высокой колокольни. Рабов себе заводят, властей не боятся. Родственники местного начальника, наверняка. Допустим, районного прокурора.

Неподалеку еще шестеро бичей стояло, а перед нами сыпалась кирпичом битым сарайка большая, времен советских. Строить, значит, будем. Приставят нас к делу за еду и крышу над головой, а под расчет вломят крепко, чтоб бежали не оглядываясь. Знакомая ситуация.

— Не буду работать, не заставите, — просипел один бродяга. — Все равно изловчусь, убегу.

— Зачем так напрягаться, иди куда хочешь. Прямо сейчас, — предложил с подковыркой охранник с обрезом. — Никто тебе слова не скажет.

Огляделся сиплый и пошел наискосок вниз, к асфальту на дороге. Что за место, я не понял? До дороги метров полста, а кирпич не разокрали. Странно это.

Бродягу с места дернуло метра на три в сторону и в воздухе крутануло. Полетели во все стороны брызги, и вспомнил я опять темное пятно на асфальте. Разделило оно мою жизнь на «до» и «после». И улыбнулся я радостно, потому что опять цель увидел. Этих ребяток следовало убить.

— Этот спятил совсем. В расход? — спросил автоматчик у хозяина обреза.

— Нет. Йога недоволен будет, если мало работников приведем, — ответил тот. — Строй их, налей по пятьдесят грамм, сала дай с хлебом, и пойдем. К вечеру сдадим их, сами выпьем.

— Становись! Мира!! — заорал автоматчик голосом раненого в задницу пацифиста.

Только не мира он просил, а нас по стойке смирно ставил. Ладно, с голыми руками против ствола спора не получится. Стали мы строем, нам местную молитву зачитали.

— Идти со всеми, колонной по одному, дистанция пять шагов. При атаке мутантов падать на землю, голову закрывать. На беглецов отвлекаться и ждать не будем. Все!

Водки на самом деле плеснули, не поскупились. Атака мутантов. Где же я? Выпить мы решили после премии за разгрузку на помойке под Брянском. На полигоне бытовых отходов. Ну, там и воняло! Почти как от нас. Не одному мне интересно стало.

— Эй, начальничек. Где мы и срок какой? — голос раздался.

— В чистилище, дружок, к вечеру дойдем до главного ангела, он тебе все объяснит, — ответили ему ехидно.

— Шагом марш, инвалидная команда! Головное охранение, внимательно смотреть — слепыши выть перестали! — скомандовал хозяин обреза.

И пошлепали мы вперед, ничего не понимая, куда и насколько мы влипли. Но то, что в кипящий жир и по самые ноздри, это все догадались.

Километр примерно прошли, впереди рядом с вышкой уже какие-то ворота раскрытые виднелись, когда из кустов кинулись к нам демоны ада. По крайней мере, именно так их описывали те ребята, кто после приступа «белочки» еще говорить мог.

— Бегите к проходной! — крикнул конвоир с обрезом.

Не знаю, что он точно имел в виду, но первыми бросились бежать автоматчики. За ними и мои товарищи по несчастью вдогонку кинулись. Только и облезлые четвероногие твари не зевали. Одна автоматчику в щиколотку вцепилась. Покачнулся он и на землю рухнул. Сразу же еще три исчадия к нему подскочили. Его крик перекрыл завывание всей стаи. Один из бомжей на асфальт пал, руками голову закрыл. В них-то белый монстр с крысиной мордой зубы и вонзил. Выдрал два пальца и к ране приник, кровь хлебает. Эту парочку чудища с бельмами вместо глаз заживо пожирают, а на дороге уже кроме нас и нет никого. И четверо коричневых существ, стоя полукругом, зубы довольно скалят.

Не хотелось мне умирать с визгом, истекая кровью. Метнулся вперед к автомату. В это время выстрел за спиной грянул, и второй следом. Подхватил я оружие и начал короткими очередями влево-вправо патроны жечь.

— Свали белую суку! — горе-охотник за спиной хрипит.

Сам уже перезарядился, стоит с обрезом, словно памятник. А белая тварь по самые уши в живот бомжа вгрызлась, ничего не видит. Прямо в позвоночник между лопаток ей последнюю очередь всадил, обрез из двух стволов выпалил в белый свет, как в копеечку, стая замерла на секунду в оцепенении.

— Бегом!