В начале войны

И все же нельзя было не восхищаться природой этих мест! Вековые сосны высоко вздымали свои красноватые стволы, а темная зелень их крон четко вырисовывалась на фоне неба, земля же была заботливо укутана ровным снежным покрывалом. В лесах стояло поистине первозданное безмолвие. Находясь в глуши этих лесов, трудно было поверить, что рядом жестокий враг, до того мирным и спокойным выглядело все вокруг: лапы елей и сосен, убранные снежными хлопьями, перекрещивающиеся и петляющие заячьи следы, поскрипывание снега под полозьями саней. Особенно величественно выглядели леса в светлые лунные ночи.

Но вернемся к более прозаическим вопросам — особенностям района боевых действий 4-й ударной армии. Армия находилась в очень тяжелых условиях в отношении обеспечения войск всем необходимым для боя. Неразвитость дорожной сети давала себя знать на каждом шагу. Единственная железная дорога со слабой пропускной способностью (до 16 пар поездов в сутки), к сожалению, не доходила на 40 км до Осташкова, так как, начиная от Горовастицы, она была разрушена противником. Грунтовая дорога, тоже единственная, была крайне запущена. Таким образом, бездорожье еще более усложняло обстановку для наступательных действий.

По мере продвижения наших войск в глубину территории противника трудности должны были возрасти, особенно в связи с удаленностью тылов от железной дороги и от частей. В некоторых случаях удаленность станций снабжения достигала 200 км. Это, естественно, очень затрудняло снабжение войск. Только благодаря энергичным действиям войск, предприимчивости и настойчивости командиров армия могла снабжаться за счет противника, более двадцати дней питаясь продуктами из захваченных у него складов. В ходе операции приходилось принимать особые меры по захвату складов противника, чтобы не допустить их уничтожения или эвакуации.

4-я ударная армия была особым объединением не только по своему предназначению — для проведения сложной наступательной операции. Личный состав армии имел и некоторые преимущества: он приравнивался по своему положению к гвардейским частям. Комсостав получал полуторные оклады, бойцы и младший комсостав — двойной оклад и т. д.

Первоначально в 4-й ударную армию было включено восемь стрелковых дивизий, три стрелковых бригады, четыре артиллерийских полка усиления, три танковых батальона, несколько гвардейских минометных дивизионов и 10 лыжных батальонов. Сосредоточение войск прикрывала 249-я стрелковая дивизия, проводившая активную разведку. Части, из которых состояла эта дивизия, в мирное время входили в состав пограничных войск Она была надежным боевым соединением. Ее командный и рядовой состав прошел хорошую закалку еще в довоенное время и был обстрелян затем в пограничных сражениях начального периода войны. Командовал дивизией опытный командир-пограничник полковник, впоследствии генерал-майор, Г. Ф. Тарасов{9}.

Данные о противнике, полученные мной в штабе фронта, к сожалению, не во всем соответствовали действительности. Так, например, второй оборонительной полосы, которая, по данным штаба фронта, была якобы создана по озерам Стерж и Вселуг и имела развитую систему дзотов, дотов и проволочных заграждений, не оказалось. В штабе фронта я получил также данные о гом, что в районе Селижарова сосредоточилась танковая дивизия противника. Это тоже не подтвердилось. Штаб фронта утверждал, что направление Осташков, Андреаполь невыгодно для наступления. Однако я критически отнесся к этому, так как штаб фронта в течение двух месяцев не имел на этом участке ни одного пленного.

Сразу же по приезде в армию я приказал силами 249-й дивизии организовать активную разведку с задачей захватить пленных на всех направлениях, имеющих значение для предстоящей операции Дивизия отлично справилась с этой задачей, и штаб армии уже через пять дней имел данные о системе обороны противника и его частях. Второй оборонительной полосы в глубине на 15–20 км не оказалось.

Сосредоточение войск запоздало на 7 — 10 дней против намеченного в плане срока и закончилось лишь к 7 января. Некоторые части прибыли даже после того, как началось наступление. Задержка сосредоточения объяснялась прежде всего сильнейшими морозами, перемежавшимися с обильными снегопадами, что срывало нормальное движение автотранспорта. Кроме того, на перегоне от Москвы до Осташкова железная дорога не справлялась с перевозками и пропускала в сутки не более 11 эшелонов. В связи с этим наступление, первоначально намеченное на 1 января, было перенесено на 5 января, а затем на 7, но лишь 9 января армия смогла, наконец, начать наступательные действия.