В начале жатвы

— Тогда вези сначала к старой мельнице, что у нас за селом. Давно я там не был. Там, говорят, очень красиво ночью при луне, — сказал Иов.

— Быть по сему! — согласилась собака, а над лесом прогрохотал гром, хотя небо — это Иов хорошо видел — было чистое.

И собака помчалась, да так быстро, что все только мелькало по сторонам, а приглядеться толком, что-нибудь узнать было невозможно. Иов начал беспокоиться, что собака собьется с дороги и завезет не туда, куда нужно. Вдруг собака гавкнула, снова прокатился раскат грома — и Иов увидел старую, давно забытую водяную мельницу, прилепившуюся на берегу небольшой речонки у широкого плеса. Стены мельницы накренились от старости, окна были без рам, в помещении водились только мыши да крысы. Запруда на реке еще держалась, хотя доски и почернели от сырости. Творила были закрыты, и вода, широко разлившись, подступала к самой мельнице. Иов разглядел даже водяное колесо, все обросшее зеленой тиной. Где-то за запрудой река промыла новое русло, и оттуда доносился глухой шум. На поверхности воды играл синеватый свет месяца да цвели кувшинки.

— Охо-хо! — вздохнул Иов. — Давнее дело, а ведь тут утонул мой самый лучший друг Дорошка Лузга. Вот бы поглядеть, как он там, бедняга...

Иов не договорил. Собака заворочала своими половниками, повела головой. Раз — прыгнула она на воду тихого плеса. Зазвонили, закачались кувшинки. Вода тотчас расступилась, и Иов рот разинул от изумления. Водяной хвощ, зеленые плети кувшинок стояли в воде как настоящий лес и тянулись вниз, на самое дно. Водяные козявки замелькали перед глазами, устремляясь вместе с пузырьками воды куда-то вверх. Из глубины выплыл большущий линь и принялся рассматривать Иова. «Вот бы этого линя на обед!» — подумал Иов.

— Охо-хо! Да ведь это же я под водой! — сказал он и... проснулся.

...И на другой день он подстерегал Авдулю. Выйдет на усадьбу за хату, чтоб не видно было со своего двора, и стоит, любуется Апанасовыми владениями. Бедно живет сосед. Хата покосилась, крыша вся в плесени, как в коросте; хлев короедами поточен, и уже труха сыплется; навес над дровяником худой, да и сам забор вокруг двора чудом только не падает, подпертый тут и там кольями. Зато буйно оплела его ботва тыквы, куда ни глянешь — горят крупные желтые цветы. Напрасно ждет Иов. Не показывается молодайка. Лишь изредка мелькнет за окном ее озабоченное лицо...

Отважился Иов: стал по улице под окнами прохаживаться. А что такого, если и в самом деле нравится ему Авдуля? Пусть видит, и все пусть видят!

4

До смолокурни Иову идти дольше, чем всем его товарищам. Те живут не так уж и далеко, а Иов — у черта на куличках, верст тридцать в одну сторону приходится отмахать. Потому он всегда выходил из дому в воскресенье после обеда. К вечеру добирался до смолокурни и ночевал тут один, надежно запершись, — остальные приходили в понедельник поутру. Обычно лежал Иов, дремал, вслушивался в шум леса — вековечный, исполинский шум, — и ему начинало казаться, что нет на свете ничего более могучего, чем лес. Он и накормит, и напоит, и обогреет, и прибежище и заработок может дать. И потому невольно проникался Иов каким-то почтением к лесу.

Так было и на этот раз. Лежал Иов на нарах и думал свою давнюю думу, а лес за стеной шумел и стонал, как всегда. Солнце недавно зашло, в ночлежной царил серый полумрак, только в маленьких окошках едва-едва розовели отблески далекой зари. Вдруг Иов вспомнил, что в субботу новый смолокур ходил на лесное озеро и разбросал там свои крючки с насадкой.

«Нужно бы сходить поглядеть, — подумал Иов. — Что это будет за рыба, если она в воде почти двое суток на крючках просидит!»

Встал Иов, вышел за дверь, захватил с собой увесистый кол и направился к озеру. Шел он быстро, потому что темнело прямо на глазах. И все же не рассчитал: уже на полпути понял, что ночь наступит раньше, чем он попадет на озеро. Нужно было подумать о другом: как не заблудиться и найти дорогу назад.

Правда, особенно тревожиться было нечего — в лесу смолокуру каждый куст знаком. Стал Иов налегать на свой посошок, чтоб побыстрее добраться до нар. И вдруг далеко-далеко, в самой лесной глухомани, там, где было больше всего выворотней и глубоких нор, мелькнул и исчез огонек!

Иов так и присел. Вспомнился вчерашний сон. «А что, если и впрямь что-нибудь такое случится?» — невольно подумалось ему. Однако в руках у него был надежный кол — бояться как будто не стоило. «Можно отбиться, если что», — подумал Иов и стал осторожно пробираться в ту сторону. Еще раз мелькнул огонек и исчез во мраке.