В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле

А в середине 60-х годов, после завершения обработки новоземельских материалов, Альберт Бажев начал свои многолетние исследования на Памире. Двумя годами раньше, в 1963 г. произошла знаменитая подвижка ледника Медвежьего на Центральном Памире, с которой, собственно, начались мировые исследования пульсирующих ледников. Летом 1963 г. в этот район выехала группа наших ученых во главе с Л. Д. Долгушиным, который впоследствии много лет работал на этом леднике и сумел предсказать его следующую подвижку, случившуюся через десять лет. А. Бажев летом 1965 г. провел сложные наблюдения в области питания ледника Медвежьего, благодаря чему стал ясен режим этого ледника, и возникло понимание причин его внезапных подвижек. Здесь же он проводил эксперименты по искусственному зачернению ледника.

В 1965 г. была организована Шпицбергенская экспедиция – вновь гляциологи отправились в Арктику, на этот раз на норвежский архипелаг. В руках исследователей теперь было более совершенное оборудование, что позволило не только провести традиционные измерения режима ледников, но и отобрать керн из ледниковой скважины, пробуренной до коренного ложа на глубине 213 м. Этот керн был использован для изотопно-геохимических анализов, выполненных в Москве и Таллинне. В отделе была разработана радиоаппаратура с непрерывной фоторегистрацией отраженных сигналов от поверхности ледника и его ложа, что дало возможность провести радиозондирование ледников с вертолета. Шпицбергенская экспедиция, продолжавшаяся три полевых сезона, оказалась очень плодотворной: на базе этих исследований была опубликована большая книга об оледенении архипелага. Полевые работы отдела на Шпицбергене были возобновлены в начале 70-х годов и практически не прекращаются до сих пор.

К 1964 г., когда были построены первые жилые кварталы в Новых Черемушках, отдел получил новое помещение – несколько квартир в цокольном этаже жилых домов. Мы радовались дневному свету, свежему воздуху, зелени деревьев, видимых из окон, и по первости не замечали крашеных бетонных стен и низких потолков. Но вот когда В. Брумель совершил рекордный прыжок на высоту 232 см и мы попытались отметить эту высоту на стене в нашей комнате, стены не хватило – потолок оказался ниже.

Атласы. Школа сотворчества

Н. Н. Дрейер, В. М. Котляков Атлас снежно-ледовых ресурсов мира

Быстро возрастающий во второй половине ХХ в. объем гляциологической информации со всей остротой поставил вопрос о ее хранении и доступности специалистам смежных областей науки и практики. Во многих науках сейчас стоит вопрос, как хранить все возрастающий объем информации и не просто хранить, но и сделать его доступным для широкого круга пользователей. Вопрос о хранении данных неизбежно заставляет задуматься о сжатии информации и ее систематизации. Здесь есть два взаимно дополняющих пути: использование электронных носителей информации и картографическая интерпретация данных, т. е. применительно к гляциологии – картографирование всех нивально-гляциальных объектов и явлений по единому плану в атласе.

Советский Союз имел самый большой в мире опыт по картографической оценке природной среды. Примером тому служат созданный в Институте географии АН СССР Физико-географический атлас мира (1964), а также Атлас Антарктики (1966), Атлас Арктики (1985), Атлас океанов, региональные атласы. В этой статье речь пойдет об уникальном проекте создания Атласа снежно-ледовых ресурсов мира.

Прошло уже более десяти лет с момента его выхода в свет. Цель создания этого Атласа заключалась в глобальной оценке запасов снега и льда, характеристике их режима, изменчивости и возможностей использования. С его структурой и картами ныне знакомятся все, кто интересуется снежным покровом, ледниками, снежными лавинами, морскими, речными и подземными льдами. Но даже самые общие сведения позволяют представить, какой колоссальный объем информации включен в это произведение и как много труда вложено в его создание.

В Атласе на 400 страницах помещено более тысячи карт. Он состоит из 17 тематических разделов, а масштабный ряд его карт имеет широчайший диапазон: от мелкомасштабных карт земного шара 1:90 000 000 и 1:60 000 000 до карт отдельных ледников в масштабах от 1:250 000 до 1:25 000.

Идея создания такого Атласа зародилась у В. М. Котлякова в начале 1960-х годов. Это идея не гляциологического, а по существу, общегеографического атласа, каким он практически и стал. Наша уверенность в нужности и возможности его создания как-то очень быстро передалась сотрудникам отдела гляциологии, а потом и всем гляциологам Советского Союза. Это было потрясающее время – 1970–80-е, когда почти 300 человек одновременно и согласованно работали по единой программе.