В небе – гвардейский Гатчинский

В скором времени отличился еще один стрелок-радист из молодого экипажа гвардии лейтенанта Алексея Проничкина – сержант Семен Полонский, однокашник и друг Филатова.

В первых числах ноября мы летали бомбить порт Виндаву. Когда я прилетел и сел последним (я в этот раз летал контролером результатов бомбового удара), к самолету подошел комиссар полка Пешков и сказал:

– Командир, не прилетела «кошка».

– Какая кошка?

– Хвостовой номер шесть, лейтенанта Проничкина.

– При чем тут кошка?

– Да разве вы не знаете, на его самолете, на киле, нарисована кошка. Да и у некоторых других звери нарисованы, а у Подгороднева, как у картежника, – туз пик. Я думал, вы знаете…

Но сейчас меня больше интересовало, что случилось с самолетом Проничкина.

В течение двух дней от экипажа Проничкина никаких сообщений не поступало. И вдруг к вечеру, когда радисты перед вылетом стали проверять связь, в эфире появились позывные самолета э 6.

Молодой радист Семен Полонский, хотя его радиосигналы прослушивались слабо, все же передал радиограмму, из которой мы узнали, что их самолет был подбит истребителем противника и произвел вынужденную посадку, что им необходима техническая помощь, рядом с ними может произвести посадку другой самолет. На помощь экипажу Проничкина был послан самолет опытнейшего летчика командира 1-й авиаэскадрильи гвардии майора Бориса Тоболина с технической бригадой.

Оказалось, что самолет Проничкина был атакован вражеским истребителем на встречно-пересекающемся курсе. За одним из бортовых пулеметов в это время находился Полонский, вместе с воздушным стрелком Иваном Миненко он встретил противника дружным огнем. Очередь, выпущенная ночным гитлеровским стервятником, крепко зацепила их самолет, были сильно повреждены правый мотор и радиостанция. Но и вражескому истребителю, видимо, досталось. Резко отвалив в сторону, он скрылся в ночной темноте и повторно не атаковал.

Из-за перегрева единственного исправного двигателя Проничкин, еле перетянув линию фронта, произвел посадку в поле, вдали от населенных пунктов. Молодой радист в течение двух дней возился с поврежденной радиостанцией и исправил ее. После полковые специалисты удивлялись, как Полонский ухитрился исправить сильно поврежденную аппаратуру.

В этом воздушном бою проявили мужество и другие члены экипажа: второй пилот Николай Пахмутов, штурман Николай Буторин, бортмеханик Владимир Зайцев.

Когда самолет Проничкина после ремонта прилетел с места вынужденной посадки, мы с Пешковым поехали на аэродром взглянуть на него, поговорить с экипажем. Все командиры кораблей, у кого были намалеваны на самолетах разные «ночные» звери и птицы, прослышав, что я заинтересовался их самодеятельным художеством, быстро закрасили их. Только лейтенант Евгений Подгороднев никак не хотел закрасить своего туза. Можно было просто приказать ему, но я предпочел разъяснить, что эта «традиция» для нас, советских летчиков, неприемлема. И рисунки эти никого не устрашат, тем более что ночью их не видно, разве что они вызовут ироническую улыбку у тех, кто увидит их днем. Туз пик на хвосте Ли-2! На самолетах самых бесстрашных, самых искусных советских асов – Кожедуба, Покрышкина, Покрышева, Голубева и других – нет этого «камуфляжа», на них обыкновенные звездочки по количеству сбитых гитлеровских самолетов. И скромно, и внушительно.

Анатолий Константинович Пешков, парторг и комсорг провели с летным составом беседы о традициях советских летчиков, и рисунки на фюзеляжах и килях больше не появлялись.

Чтобы обезопасить боевые порядки наших ночных бомбардировщиков от истребителей противника, скрыть наши машины от наземных и самолетных радиолокационных станций, командование АДД дало распоряжение использовать фольгу, позднее – металлизированную ленту и уголковые отражатели. Ленты фольги резались на мелкие кусочки, их разбрасывали специально выделенные для этого самолеты. Облака медленно опускавшихся кусочков фольги давали на экранах РЛС отражение, в котором сигналы, отраженные от самолетов, совершенно терялись.

В сентябре нас перебазировали в район Вильнюса, где с аэродромов Порубанок, Кивишки и Белая Вака мы наносили удары по узлам сопротивления, скоплению войск противника, портам и железнодорожным узлам в районах Риги, Десны, Тарту, Огры, Митавы, Крустпилса.

С октября 1944 года до середины января 1945 год) полк поддерживал наступление 3-го Белорусского фронта, освобождавшего Прибалтийские республики. С литовской земли мы наносили массированные удары по живой силе врага на поле боя и по железнодорожным узлам городов Восточной Пруссии – Тильзита, Инстербурга, Шталлунена, Гольдана, Тилькалена, через которые немцы направляли войска и технику на фронт. На эти цели мы совершили 746 боевых вылетов и сбросили 725 тонн крупнокалиберных бомб. Немало гитлеровских вояк и боевой техники противника было уничтожено экипажами нашего полка на железнодорожных узлах прусских городов.