В небе над поездом парили медузы

На койке рядом с туалетом валялась смятая банка из-под газировки. Проводница вытащила из кармана тряпку и сунула руку в стену, достав баллончик с чистящим средством и пульверизатором. Распылила средство по поверхностям. Скрупулезно протерла койки и столик. Результат ее более чем устроил.

Женщина подхватила жестяную банку и вместе с баллончиком закинула в стену.

ДАЛЕКО ДОМОЙ

Анна Ильина

Он дождался, когда поезд мягко затормозит, и его по инерции чуть отбросит в тамбуре. Поправил лямки рюкзака. Сверился с часами. Стоянка – две минуты. Потом повторил то, что видел уже сотню раз: открыл дверь вагона, откинул крышку, спустил ступеньки. От шума проводница должна проснуться, тогда-то и закроет. Ему надо спешить.

Он успел обогнуть последний вагон, когда поезд двинулся дальше, в южный край, где так хочется раствориться в море и прожаренном песке. На этой маленькой станции пахло мазутом, остывающим за ночь асфальтом и дождем, что чуть смочил землю. Здание вокзала было одноэтажным, щурилась в темноте яркая лампочка у входа. Буквы вывески с названием станции поблекли от времени и осадков.

«Бережки». Он прочитал это слово и несколько раз повторил про себя. Что-то вспомнилось? Ничего. Его зацепила центральная площадь этого городка. Какая-то сонная, с яблонями, старыми, покалеченными, но усыпанными трогательно краснеющими мелкими плодами. Где-то в груди кольнуло и всплыли в памяти глаза, серо-зеленые, с коричневыми крапинками, как камешки в старом пруду. Он вспомнил запах хлеба из магазина с желтой вывеской. А еще маленькую церковь.

Небо на востоке стало светлеть. Еще немного, и начнется новый жаркий июльский день. У него есть время, чтобы осмотреть этот городок и попробовать его на вкус.

***

Валериан Васильевич Ухметов вытащил из кармана платок, вытер выступившие капли пота. Степан Фирсанов вглядывался в далекое марево, высматривая поезд.

– Ты все запомнил? – Ухметов посмотрел на подчиненного.

– Так точно, товарищ майор, – кивнул Степан. – Кажется, подъезжает.

Валериан Васильевич заглянул в авоську с продуктами и горестно покачал головой:

– Эх, зря курочку не взял!

Приняв в полной мере сей печальный факт, он посмотрел туда, куда вглядывался Степан. Поезд появился будто из ниоткуда. Старый, болотно-зеленый. Усталый змей, ползущий и коптящий небо.

– Это точно он? – Степан попытался перекричать шум поезда.

– Он.

Валериан Васильевич вытащил из кармана билет, сверился:

– Нам нужен третий вагон. За две минуты надо влезть.

Степан подхватил спортивную сумку и пакет, покосился на стоящий подле майора старый, видавший виды дипломат, который явно вытащили из дыры во времени прямиком из девяностых.

Поезд подкатил к платформе, замелькали вагоны: первый, второй. Третий по счету замер напротив Валериана Васильевича. Тот весело обернулся к Фирсанову:

– В точку, Степка! Не пропьешь мастерство, – и подняв дипломат, поспешил к поезду.

Степан пожал плечами и двинулся за майором.

Дверь вагона отворилась, заскрипела откинутая подножка. По ступенькам спустились крепкие ноги в блестящих колготках, за ними форменная, будто только из-под утюга серая юбка, потом белоснежная блузка, натянутая на внушительной груди. Слева на рубашке переливалась брошь в виде медузы. На медузу походило и облако взбитых волос цвета светлого блонда. Проводница поджала губы, накрашенные карминовой помадой, прищурила глаза, обведенные светло-серым карандашом. Взгляд ее остановился на майоре. Тот расцвел улыбкой столь нежной, что расплавился бы и бетон, но проводницу это не проняло.

– В третий? – лениво спросила она.

– Да! Доброго дня, – гаркнул Валериан Васильевич и протянул билет.

Она забрала билет, махнула рукой с зажатым флажком, мол, «проходи». Степан заслужил недовольный, усталый «как же вы меня достали» взгляд, пока искал свои документы. Наконец протиснулся мимо проводницы и поднялся по ступенькам.

Не успели они занять места, как поезд тронулся и покатил дальше. С каждым шагом Степан мрачнел лицом, а Валериан Васильевич расправлял плечи и щурился все довольнее.

– Плацкарт, – протянул Степан, отодвигая от лица ногу в дырявом черном носке, торчащую с верхней полки в проход.

– Эх, вся молодость в плацкарте, – довольно крякнул майор, высматривая номера полок.

– Без кондиционера, – парировал Фирсанов, уворачиваясь от падающего пьяного мужичка с верхней боковушки.

– Я места взял, где окно открывается, – майор подмигнул роковой красотке в домашнем трикотажном костюмчике с расцветкой под фиолетового леопарда.

– Рядом с туалетом, – Степан рухнул на полку без сил. С его лица можно было рисовать всю скорбь русского человека.

– Не ной, Степка. Чего ты как маленький? Сверху или снизу поедешь? – Валериан Васильевич по-хозяйски оглянулся, поставил дипломат на полку напротив, щелкнул замками.

Соседей пока не было. Но настроения Степана это не улучшило. Он молча закинул сумку наверх.

– Ну, Серафима Ивановна, ну удружила, – проворчал сержант.