В недрах ангелы не живут

Серебристый круглый шар с золотыми шипами на полном ходу, имея ускорение вихря, врезался в череп, проломив ему потылицу, и вращаясь, понесся мимо прочь из долины смерти. Принц пришел в себя, узнав в злобоеже милый смешной аппарат Софэллы, где сидела его принцесса. После длительного преследования ему удалось догнать серебристый шарик, но вскрыть легко не получилось, стража сносило сильное течение, и он, сняв ласты, упираясь в скалистый грунт, покатил батискаф дальше в более спокойное место, понимая, как это неприятно внутри его самой прекрасной единственной в мире самочке.

Насколько неприятно ей, до конца он знать не мог. Софэлла, скатившись по склону острова, угодила в водоворот. И внутри смешалось все: вода, рассыпанный порошок. Спирали камелии сверкали своими острыми лентами. Через минуту-другую она наглоталась этой смеси и отключилась на пару циклов, что творилось вокруг, ей было все равно.

Поток притих до умеренного, толкать не было больше сил, скат исчез, похоже, так же ослаб и парусоподобность крыльев унесла его за тридевять земель. Немного передышки, люк не открывается, неужели все погибли, или он пуст? Ужас дурных мыслей не давал сосредоточиться, и, как назло, скат увез спецрюкзак с необходимым набором инструментов. Булыжником отогнул искорёженные шипы, придавившие крышку, затем в безумии долбал по болтам, старался сбить их, не соображая, какой грохот стоит в батискафе. Через полчаса обессиленный сел на твердь, опершись на батискаф. Кислород в баллончике высокого давления, висящий на поясе, закончился, и он смиренно ждал наступления смерти, как вдруг в мерцающих огоньках моллюсков появились два силуэта скатов.

– Патруль не дремлет, – с досадой произнес последние слова Страж перед отключкой. – Все пропало, нас всех сожгут, как еретиков.

Два ската подплывали с максимальной скоростью на стометровой высоте. Не дожидаясь разворота и снижения, афалий-страж профессионально отцепился от своего питомца и, используя начальную скорость ската, ушел к батискафу. Перегнув новоиспеченного утопленника через колено, сдавил грудную клетку, выталкивая воду, которая могла просочиться в легкие. Затем дыхание рот в рот, удары в сердце и кислородная маска оживили Принца.

– Ну и перепугал ты меня, думал, опоздал, – с сильным выдохом воздуха произнес спасатель.

Афалий тихо закачал головой, и усталость четырех циклов борьбы быстро вернули его в царствие морфея. Спасатель прикрепил к нему маску, сам осмотрел батискаф. Подплыли скаты. Рюкзак с инструментами разложен, но ни один ключ не подходит, камень Принца очень неплохо заклепал резьбу и грани бронзовых гаек от крепления внутреннего замка, и завес. Пришлось изрядно повозиться с зубилом с молотком, оглушая себя и распугивая окружающих. Преследовавшая стая циклопов, услышав чужой звук, вернулась на поле боя и обнаружила захватчиков на своей территории, незамедлительно приступила к окружению и медленному сжатию кольца. Новый страж был укомплектован более современно, на королевском скате имелась серебряная броня, чешуей облегая его центральную часть цела, с продолжением по передней кромке крыльев, на спине укреплен гарпун, на концах крыльев закреплены острые лезвия, снизу на цепи острый плоский металлический диск.

Спасатель ухватился за узды и умчал навстречу ополчению долины Смерти. На всей скорости скат прошел на бреющем, и диск расколол череп циклопа на две части, вывалив хозяина наружу. Ему повезло, так как череп не может расти, они периодически производят линьку. Этот циклоп уже успел открепиться от стенок, представ розовым младенцем. Выходя из крутого виража, диск просвистел над вторым черепом, аккуратно снял костяную крышку с удивленного глаза. Залп из гарпуна с широким клинообразным наконечником лишил челюсти встречного противника. Далее, отцепившись от ската, воин, включив ранцевый движитель, ушел в сторону и налетел на следующую жертву сзади. Его пика влезла точно в «родничок», в точку соединения трех основных частей черепа. Скат в это время плавно, словно вальсируя, исполнял танец смерти. Его крылья легко и точно резали боковые плавники циклопам. Зазевавшемуся черепу, который не успел прикрыть крышку, подрезал основания глаза.