В недрах ангелы не живут

– Кто сказал, что есть легкая дорога из ада в рай, его заслужить надо, – сплюнула на непривычно сухие руки. – Ёпрст, я же в скафандре!

По стеклу медленно стекала сочная влага. Подпрыгнула на метров двадцать, уцепилась за каркас шахты, оттолкнувшись всеми четырьмя конечностями: снова полет, немного меньше, но не каждый шаг вышагивать по мелкой решетке ограждения, да еще какие-то потусторонние силы добавляли мощь рукам. Тихая-тихая далекая небесная музыка заполнила шлем.

Ты бранила меня,

Скалолазка моя.

Усталость брала свое, скованность скафандра и его разбухание от падения давления с каждой сотней метров отнимали силы. Зацепилась крюком на поясе, повисла над пропастью, расправив конечности.

– Энергии осталось 25%, – вывел из релаксации противный голос.

Время тянулось медленно, казалось, прошла вечность, когда монотонными движениями, как робот, вползла на вторую площадку. Загорелся слабый желтый свет. В потолке над второй клеткой лифта висела глыба льда.

– И что дальше? – почесала скафандр на голове. – Шахта запечатана надежно ледяной пробкой.

– Ничего, просто не уходи, мы тебя пеленгуем, – снова тихий, но уже немного громче, прозвучал голос.

– Архимед, ты, что ли?

– Нет, это ангелы по твою душу!

– Ой, мама! – Софэ в испуге ляпнула незнакомое слово.

– Тёмыч, не дури, а то сбежит, испугавшись, – еле слышно прозвучал голос Архимеда.

– Куда я отсюда денусь, разве что вниз шарахнусь, давайте свое горячее оружие, пока не остыло.

– Хватит ржать, надо девчонку вынимать. Есть устойчивый пеленг на нее, это здесь, – виртуальный палец Хакера на мониторе указал точку на карте Европы. – Пятнадцать километров на восемь часов.

– Так долго? – удивилась София.

– Восемь часов – это курс по циферблату часов.

– Какого циферблата?

– Все, летим у Европы роды принимать.

. . .

– Прилетели, с чего начнем? Площадка, словно каток, – объявил Тёма.

– Глайдер может летать, если я буду в скафандре? Или он совсем разбит?

– Конденсаторный отсек пробит, но можно подключить от оружейного блока, отсек жизнеобеспечения выведен из строя, герметизация нарушена, гравикомпенсаторные катушки не дают полную мощь. Полет может осуществляться вблизи поверхности. А тебе зачем? – доложил обстановку Тёма.

– А на Европе?

– На километровой высоте при скорости в 150 км/час.

– Глайдер возможно поставить на нос?

– Зачем? – хором прозвучал ответ.

– Если мы зависнем и врубим кормовой фазер, то расплавим лед.

– И снова замерзнет, – сострила София. – Только резать кубами и вывозить. Милый, иди уже в забой.

– Э-э, слышь, прошу не перебивать, когда Архимед мысль излагает, – важно выкатив грудь, приложив указательный палец ко лбу, сказал он. – Я бластером однажды запустил шарик в воду, произошел бум, вода испарилась, в мгновенье окатив нас с Яриком перегретым паром. Здесь я лазерным лучом прошью прозрачный лед, и растопим его. Затем запустим шарик плазмы, и пар выйдет, как снаряд из пушки, используя вместо ствола образовавшиеся колодец, выбросит содержимое очень далеко, пусть даже замерзшими льдинками.

– Голова!

Фонтан превзошел все ожидания: ледяные пары вылетели на трехкилометровую высоту и, словно зонтиком, накрыли нас, очень медленно оседая снегом. Последующие выстрелы создавали область повышенного давления, и зонтик расширился в стороны на десятки километров, образуя фантастический купол. Через тридцать взрывов глайдер превратился в глыбу льда, брызги, осевшие на нем, быстро замерзали, приходилось подниматься на поверхность и просто подать днищем, оббивая наледь.

– Можно как-нибудь поаккуратнее, – взмолился Архи. – Гравикомпенсаторы не работают ведь, все нутро стряслось.

– Защита много энергии съест, и так придется пару раз подзаряжать.

Чем глубже проникали в ледяной панцирь Европы, тем больше требовалось вылетов из колодца на заправку. Точнее, вылеты были бесплатны, пар высокого давления выталкивал глайдер, словно снаряд, и чем глубже проникал в лед, тем большая высота покорялась Архимеду.

– Архи, ты поаккуратнее, глубоко не лезь, а то улетишь в открытый космос, – забеспокоились девчонки, когда его выбросило на пятикилометровую высоту. – Лучше издалека запускай шар. Здесь орбита низкая, а после каждого выстрела ты увеличиваешь высоту на полкилометра.

– Энергия рассеивается в оставшемся тумане колодца и расширяет его, может произойти обвал, – Архимед объяснил свое «желание» каждый раз лезть в колодец. – Но я приму это к сведению.

Две тысячи шестьсот метров осталось позади. От мощных ударов об лед, встряски, взрывов шаровых молний, бока ныли от перегрузочных ремней, внутренности смешались в фарш, голова напоминала звонницу на Софийском Соборе.

– Ребята, вы немного увлеклись, у нас уже точка невозврата на носу, – объявила София. – Делаем передышку и подведем итог. Энергии тютелька в тютельку, чтобы долететь до Ио.