В немилости у природы. Роман-хроника времен развитого социализма с кругосветным путешествием

Всё началось с того, что моего босса и друга Арона срочно вызвали на ковер к самому Генеральному директору нашего почтового ящика Митрофану Тимофеевичу Шихину. Не имевшие счастья жить в те далекие времена уже, конечно, недоумевают — как это можно быть директором почтового ящика. Для них поясняю, что описываемый здесь «почтовый ящик» не имел никакого отношения ни к почте, ни к каким бы то ни было ящикам. Так именовалась огромная секретная организация, в которой мы с Ароном работали, — «Предприятие почтовый ящик №…», или сокращенно — «Предприятие п/я №…». Подлинный номер я, с вашего позволения, называть не буду из соображений упомянутой выше секретности. Наш почтовый ящик имел еще, как говорили, «открытое название», долженствующее окончательно сбить с толку слишком любознательных: «Научно-производственное объединение общего приборостроения», сокращенно — НПО ОП, или еще короче — ПООП. Чтобы не возвращаться к этому вопросу, скажу сразу: название не имело никакого отношения к тому, чем мы с Ароном на самом деле занимались. Знаете, в свое время, то есть в доисторические времена, в Москве по приказу маршала Тухачевского, впоследствии зверски убитого по указанию Сталина, был создан Реактивный научно-исследовательский институт (РНИИ), где, между прочим, были разработаны первые в мире установки реактивной артиллерии под нежным названием «Катюша», но на фронтоне здания для чрезмерно любопытных и сильно нервных значилась успокаивающая надпись: «НИИ сельскохозяйственного машиностроения». Так примерно обстояло дело и с нашим ПООП-ом. О секретности в философском плане мы еще поговорим, а пока вернемся к сути происшествия.

Вызов к адмиралу — так мы называли между собой нашего Генерального директора — как правило, ничего хорошего не сулил. Поэтому в ожидании неприятностей я только лишь волновался и ничего больше не делал. Наконец, уже на исходе рабочего дня, появился излучавший загадочность Арон. Я прикинулся, что меня это всё абсолютно не интересует, и собрался уходить домой, но Арон остановил меня.

— Подожди, Игорь, не торопись… не пожалеешь. Угадай с трех раз, что замыслил адмирал, — предложил мне загадку Арон.

— Еще один проект без увеличения штата — это раз; уменьшение зарплаты или премии — это два; понижение меня, или тебя, или нас обоих в должности — это три.

— В тебе нет ни грана оптимизма, как, впрочем, у всех мизантропов и диссидентов, — съязвил Арон, а затем буквально ошарашил меня риторическим вопросом: — Хочешь поехать в кругосветное путешествие за счет государства в персональной каюте на борту академического корабля?

— Сегодня не первое апреля, Арон, — попытался отшутиться я с перехваченным дыханием. — И, кроме того… у меня морская болезнь.

— Ничего! Мы тебе таблетки от морской болезни пропишем — в наше время это не проблема.

В тот вечер мы засиделись на работе, а потом еще поехали домой к Арону, чтобы выпить водки по случаю этой невообразимой удачи. Там под закуску, выставленную его женой — красавицей Наташей, Арон и рассказал мне некоторые подробности визита к адмиралу. Здесь, однако, следует открутить пленку на несколько лет назад, чтобы читателю хотя бы что-то стало ясно.

Однажды, но не очень давно, ибо я уже был тогда начальником исследовательской лаборатории в отделе Арона, он вызвал меня в свой кабинет и торжественно-официально объявил:

«Нам поручена разработка чрезвычайной государственной важности… Твоей лаборатории, Игорь Алексеевич, предстоит в сжатые сроки выполнить эскизный проект новой системы, начиная от теоретического обоснования и кончая техзаданием на опытно-конструкторскую разработку. С еженедельными отчетами на спецсеминаре…»