В ночь большого прилива

■— Я понимаю, — осторожно сказал Магистр. — Вы видели его могилу. Но он... он не мертв. Цо крайней мере, в наших силах вернуть его вам целым и невредимым.

Яр молчал.

— Так что же! — тихо, но нетерпеливо спросил Магистр.

Тогда Яр громко сказал:

— Тик!

Дверца у сцены открылась. Игнатик шагнул через порог, на шее у него висели провода с цветными фонариками.

— Яр! Я все перепаял, только надо сменить лампочку...

— Тик, — сказал Яр, — посиди с нами, мы тут беседуем... Итак, я вас слушаю дальше, Магистр,..

С утра была оттепель, но сейчас холод покрыл подтаявшую дорогу крепкой ледяной коркой. Эту корку заметала сухая мелкая метель. Слой снега был еще тонким и непрочным, он срывался под колесами, и стертые шины скользили на ледяных буграх. А во вмятинах, где намело уже порядочно, колеса увязали, и мотор тогда выл с отчаянием угодившего в яму волка.

Старый школьный «козлик» с фанерными дверцами двигался по окраинной дороге к поселку Холмы. Яр вертел баранку, стараясь удержать машину в колеях. Ее кидало. Горела только одна фара, и желтый конус луча потерянно метался над заледенелыми рытвинами. В луче летела справа налево колючая вьюга.

На заднем сиденье мотались, подпрыгивали и валились друг на друга Игнатик и Алька.

Алька вдруг засмеялся:

— Как у него отвисла челюсть! Будто у настоящего, у живого! От удивленья...

— У кого? — не понял Яр.

— У Магистра! Когда Тик появился...

Яр усмехнулся, вспоминать об этом было приятно. Яр крутнул влево и сказал:

— Хорошо отвисла... Совсем как у меня тогда, в сентябре, когда Тик шагнул из соседней комнаты. Хотя, конечно, чувства у меня и у Магистра были разные...

— А вид похожий, я помню, — хихикнул Алька. — Тик, а как это у тебя получилось?

— Отстань. Я тыщу раз рассказывал.

— Ты рассказывал, когда меня прогоняли спать домой, я подробностей не знаю... Они тебя взаперти держали?

— Конечно... А главное — в полусне. Я просто ничего не хотел: ни есть, ни пить, ни думать. Открою глаза погляжу на потолок и опять сплю. Комната какая-то белая, окно под потолком... Я даже не знал, что три месяца прошло. Они сказали, что Яр улетел, что вас тоже нет, и мне было все равно... А потом ветерки прилетели, принесли снежинки. И тут голос по радио... Ну, ты же сам знаешь!

— Я не совсем знаю... Ты сразу ушел?

— Сперва сделал чучело под одеялом, будто сплю. Не помню уже, из чего сделал. Потом дернул дверь — она заперта. Я тогда говорю: «Сейчас я ее открою. И там Яр и ребята. Обязательно так и будет, потому что...» Ну, я знал,

что мы все этого хотим. Дернул дверь и шагнул. Как тогда, в скадер...

Яр сказал:

— Одно непонятно: как они тебя не хватились до сегодняшнего дня?

— По-моему, понятно, — отозвался Игнатик. — Посмотрят в щелку, видят ■— спит человек. Ну и пускай спит, забот меньше.

— С сентября спит...

— Ну и что? Они же меня под гипнозом держали... Ой-ей!

— Ничего себе «ой-ей»! — возмутился Алька. — Сам коленом по затылку меня трахнул да еще ойкает! Дай-ка я тебя так трахну!..

— Надо было дома сидеть, — сказал Яр. — Сами напросились, липучки. Захотелось новогодней сказки и приключений.

— Сказка-то еще не новогодняя, — падая на Тика, заспорил Алька. — Новый год еще послезавтра. А ты, -Яр, не обзывайся липучками, ты же рад, что мы с тобой поехали.

— Ага, — подтвердил Игнатик.

— Нахалы, — сказал Яр, который в самом деле был рад.

— Конечно, с Читой тебе было' бы лучше, — самокритично заметил Игнатик. — Он мячики бросает без промаха.

— Нет уж... — пробормотал Яр, пытаясь укротить вздыбившегося «козлика». — Чита остался с Данкой и правильно сделал. Так спокойнее.

— Кому? — подал голос Алька.

— Данке... И мне...

— Ты боишься, что Магистр сделает какую-нибудь гадость? — спросил Игнатик.

— Не думаю. Это я так...

Яр обманывал. Он боялся. Правда, не столько за оставшихся у него дома Данку и Читу, сколько за незнакомого Глеба Сергеевича Вяткина. Вдруг Магистр что-то срочно предпримет против обладателя таинственной искорки? Поэтому и решил Яр махнуть в Холмы немедленно... Легко сказать «махнуть». На такой-то колымаге...

Впрочем, колымага все же двигалась, мотор был приличный. Яр сам перебрал его две недели назад. Другие школы люто завидовали директору Яру — у них никаких автомобилей не было...

— По-моему, Магистр ничего не сделает, он слишком обалдел, — сказал Алька.

— Может быть, — согласился Яр. — Не болтай, не отвлекай меня.

Но Алька заговорил опять:

— А зря ты все-таки не пустил за Магистром Читу.

Яр вспомнил, как растерявшийся, даже обмякший Магистр встал на шатких ногах и пробормотал: «Я... с вашего позволения, навещу вас еще раз. Пока я не готов... к дальнейшему разговору...» Он неловко кивнул, напялил пальто и шапку и шагнул за порог. Бесшумный и гибкий Чита сжал в кармане мячик и двинулся за Магистром. Яр в ласковом голосе, как в тройном слое ваты, спрятал сталь приказа: «Чита, пожалуйста, останься...» Чита остановился. Обтянутая черным свитером спина его закаменела. «Не надо, Чита», — сказал Яр. Чита шагнул назад. «Зря», — тихо проговорил он. «Не зря, Чита. Мы пока про многое не знаем». Чита пожал плечами, стукнул мячиком об пол и молча сел...