В ночь большого прилива

— Да как это может быть? — беспомощно спросил Гелька. — Юрка ушел от нас полтора месяца назад. А эс-кадер-«девятка» еще не построен... Так не бывает.

Он говорил это уже не первый раз.

— Значит, бывает... — уныло ответил Янка. — Значит, они замкнули время в кольцо.

— Эти... которые клоуны? — прошептал Листик и придвинулся к Гельке.

— Ну да...

— А как это «в кольцо»? Мы еще не проходили...

— Этого никто не проходил и никто не понимает, — со вздохом сказал Янка-Денек. — Но они замкнули. Вот и пощла карусель.

— Янка... — Гелька морщился, будто решал головоломку. — Но если ты вернешься... Когда ты вернешься туда, ты же можешь встретить Яра и объяснить, что Юрка стал ветерком. Что он теперь в Пустом Городе. Они же смогут увидеться. Ну... хоть ненадолго...

— Да не вернусь я туда, — устало проговорил Янка, — Время-то в кольце. Меня принесет к самому началу, и все опять... Опять перестрелка Берегов, пароход тонет, на котором мама и я. Меня воздушной волной в воду... Потом лицей, восстание... Потом мы — ветерки, летаем, летаем столько лет. Наконец — поляна, Яр, я лечу сюда. Делаюсь совсем крошечны^, живу в Приморске, потом здесь... И снова круг. И мне кажется, так было уже тысячу раз...

Прозвучало в тихом Янкином рассказе такое отчаяние, что Гелька передернул плечами и плотнее прижался к теплому кожуху.

Листик недоуменно спросил:

— А зачем делаться крошечным? Нельзя разве сразу?

— Сразу... нет, нельзя, — вздохнул Янка. — если ветерок хочет надолго превратиться в человека, он это может, но надо с самого начала. Будто бы только родился... Это совсем даже не плохо, я так и хотел. Хорошо ведь, когда ты снова настоящий и у тебя есть дом и родные... — Янка виновато улыбнулся. — Это называется «идти в подкидыши». Другие ветерки тоже так делают. Некоторые...

— А почему не все? — шепотом спросил Гелька.

— Кое-кто не умеет. А многие боятся...

— Разве это опасно?

— Это не опасно... Ветеркам вообще ничего не опасно. Только в конце очень тяжело... Ну, когда приходит время улетать. Когда знаешь, что надо прощаться навсегда...

— А разве обязательно улетать? — спросйл Листик.

— Такой закон природы у нас. ЕсЛи ты подкидыш и если исполняется тебе столько лет, сколько было раньше... ну, когда ты навеки сделался ветерком, тогда ты все вспоминаешь и тебя уносит обратно...

Гелька через силу проговорил:

— А тебе... когда?

— Мне в день восстания было ровно двенадцать. А сейчас будет через неделю...

— А дома... ты расскажешь?

— Я маме и папе ничего не буду говорить... Может, они и не станут так горевать, они же знают, что я не родной, а приемный...

«Все равно будут», — подумал Гелька.

— А дедушке я все рассказал. Он меня больше всех любил... любит.

— Когда же ты успел? — спросил Гелька.

— Сегодня. Когда ты обедал, а я сумку домой относил.

«Обедал...» — горько усмехнулся про себя Гелька,

вспомнив, как кусок не лез в горло, а тетя Вика сердито кудахтала рядом. И спросил:

— А он что... дедушка-то?

Янка лег на кровельный пластик, положил лицо на согнутые руки. Глухо ответил:

— Он такое сказал... Обнял меня и говорит: «Я это давно чувствовал... Ничего. Скоро я умру, а ты летай, мой ветерок. Пока не порвется кольцо...»

— Разве оно порвется? — быстро спросил Гелька.

— Когда? — печально отозвался Янка. — Кто его порвет?

Раздался скрежет. Это по ребристому пластику съехал на твердом заду с гребня крыши Васька. До сих пор он сидел выше всех и не говорил ни слова. Теперь он включил фиолетовые глаза и сказал:

— А почему бы и нет?

— Что? — хмуро спросил Гелька.

— Почему бы его не порвать? Это кольцо.

— Васька, ты, конечно, умный, — печально сказал Гелька. — Но ты еще... ты мало в физике разбираешься. Это не простое кольцо, а время. Где оно, как ты за него схватишься?

— За него и не надо, — металлическим голосом ответил Васька. Таким голосом он говорил, когда капризничал или хвастался. — Должна быть модель.

Янка быстро поднялся.

— Что?

Васька встал и включил на верхушке энергосборника лампочку, Засунул резиновые ладони в тесные кармашки матросского костюмчика.

— Физику я знаю теперь в пятьсот раз лучше вас, —. небрежно сообщил он. — Позавчера я прочитал семитомник доктора физических наук Лаптева, а вчера «Общую теорию пространства» профессора Окаямы... — Он прошелся вокруг кожуха. Штаны его от езды по крыше были сзади изодраны в клочья. Но это Ваську ничуть не смущало.

— Я долго вас тут слушал, — заявил он. — Я специально выключил блок чувствительности, чтобы не переживать вместе с вами. Когда все расстраиваются и хнычут, хоть один кто-то должен оставаться с ясной головой.

— Перестань топать, — попросил Гелька. — Говори толком.

— Говорю толком. Эти существа, название которых точно не определено, — «клоуны», «манекены», «люди, которые велят», — они не могут работать без модели. Им нужна была искорка, чтобы работать с галактикой. Это модель. Без нее у них пока ничего не получается. Они замкнули время, это у них получилось. Значит, где-то замкнули модель, кольцо. Разомкнется кольцо модели — разомкнется время.

— Где она, эта модель? В каком космосе ее найдешь?.. — сказал Янка.