В ночь большого прилива. Повести

- Ну что же… Ни итты, ни таурины, ни другие люди еще не стали бессмысленными кротами и шакалами, чтобы забыть великие законы предков. Какое будет твое слово, повелитель? Покорившись владетелю тарги, таурины не уронят чести… - Он горько улыбнулся. - Что я должен сделать? Впустить иттов в крепость? Отдать свой меч?.. Хотя сейчас у меня нет меча…

- Нам его и не надо, - давясь от непонятного смущения, пробормотал Фа-Дейк. Таргу сжал в потном кулаке, а кулак спрятал под плащ. И сказал решительней: - Итты не войдут в ваш город… То есть, может, войдут, но без оружия. Мы заключим равный и вечный мир. Больше никогда не будет войны.

Долго молчали изумленные итты, молчал и вождь тауринов. Потом он произнес негромко:

- Все матери тауринов назовут тебя своим сыном, мальчик… О прости, владыка земель.

А мудрый Лал, летописец иттов и полковник песчаной пехоты, спросил:

- Но что же будут делать люди, если война кончится, повелитель?

- Что?! - яростно вскинулся Фа-Дейк. И вскрик его разнесся в вечернем воздухе, который быстро остывал и холодил щеки. - Стены разрушены! Пески везде! Вы… вы же забыли вкус хлеба, едите только мясо кротов и конину, потому что негде сеять зерно! Вы что, сами не видите? Надо строить стены и дороги! Надо, чтобы снова росли леса! Везде, а не только на севере! Надо, чтобы никто не боялся! И чтобы с лесным народом тоже мир!.. Да вы что, сами не понимаете?..

- И что же? - раздался голос наглого сотника Уна-Тура, о котором все забыли. - Значит, воины-волки должны будут ковырять землю и таскать камни, как пленники или трусы, которые не умеют сражаться?

- Ир-Рух, - с облегчением сказал Фа-Дейк десятнику королевской стражи. - Лишите сотника коня и меча. Отправьте его под стражу. После погребения короля и заключения мира напомните мне о нем, я решу, что делать с этим человеком.

Уна-Тур вздыбил заржавшего жеребца и крикнул, оскалившись:

- Твоя тарга - жалкая медяшка! Ты сопливый самозванец! Волки, за мной! Пески не выдадут нас!

Сотник бросил коня прямо на пеших воинов, они отскочили. Всадники-волки поскакали вслед за своим командиром. Опомнившись, бросилась в погоню конная стража…

Ночь пришла звездная и холодная. Темная была ночь, хотя две маленькие луны быстро катились по черно-искристому своду. Фа-Дейк постоял у откинутой занавеси, посмотрел на эти светлые бегущие шарики, отыскал потом глазами знакомое созвездие Ориона, вздохнул и вернулся в теплоту шатра - в запахи земляного масла от светильников и старой меди от панцирей охраны. Лег на расшитые войлоки.

Шатер был Фа-Тамира. Маршал уступил его владетелю тарги, пока в королевском шатре лежит, дожидаясь погребения, великий Рах.

Десять ратников королевской стражи, не шевелясь и, кажется, не дыша, застыли вокруг широкого ложа. Фа-Дейк стеснялся их, но не решился приказать им выйти.

Он лег навзничь, вдавившись затылком в кожаный мешок, набитый шерстью. Тарга лежала в нагрудном кармане и плоской своей тяжестью напоминала о себе.

Фа-Дейк ужасно устал и ни о чем не думал связно…

Вошел Фа-Тамир, снял шлем, спросил:

- Я отошлю воинов, повелитель?

- Ага… - облегченно выдохнул Фа-Дейк.

Ратники неслышно вышли один за другим.

- Осмелюсь ли я просить владетеля тарги… - начал маршал.

Фа-Дейк устало сказал:

- Не надо, Фа-Тамир. Говори по-человечески.

- Хорошо… - Старый маршал сел в ногах у Фа-Дейка. - Ну что, Огонек? Как тебе сейчас?..

- Я не знаю, Фа-Тамир… Я не знаю: что делать дальше?

- А дальше ничего не надо, мальчик. Ты сделал самое главное: остановил войну.

- Но потом я тоже что-то должен делать!

Фа-Тамир покачал седой головой:

- Ничего. Завтра, после погребения Раха, мы объявим иттам и тауринам, что владетель тарги вернулся к себе, в свой далекий край.

Фа-Дейк помолчал. Затем спросил с облегчением, но и с обидой:

- Почему?

Фа-Тамир чуть улыбнулся:

- Ты хочешь найти одну причину? А их много…

- Ну, хоть одну… Скажи!

- Хорошо. Не обижайся, Фа-Дейк, но тебе иногда кажется, что нас нет и ты нас просто придумал…

- Ну и… Ну и какая разница? Вы же все равно есть!

- Конечно… Но вот еще причина: когда вы, сет… прости, Огонек… когда ты думаешь о наших заботах, ты думаешь о своей Земле. Я давно это понял.

- Ну и что? - неловко сказал Фа-Дейк.

- Нет, ничего. Иначе и быть не могло… Но ты еще многого не понял. Не знаешь даже, кто виноват в этих войнах: итты, таурины, лесные люди, жители южных скал? Вожди или простые люди?

- Это я как раз понял, - хмуро сказал Фа-Дейк. - Все хороши.

Раньше, когда жил он в королевском стане и в столице иттов, ему казалось, что итты - самые храбрые, самые честные, самые умные, а таурины виноваты во всем. Это они много лет назад начали войну и до сих пор не хотят признать справедливость иттов. И он радовался, когда случился пожар в крепости врага. И ликовал, когда, оказавшись в случайной схватке среди песков, увидел (правда, издалека), как воины иттов арканами свалили двух тауринских всадников…

А если бы в самом начале попал он не к иттам, а к тауринам?..

А маленький, похожий на Вовку Зайцева Хота разве в чем-то виноват?