В ночь на Ивана Купала

Марья открыла глаза. Встрепенулась. Она жива! А что с остальными? Девушка окинула комнату взглядом. Это была её комната. На календаре — седьмое июля. На кухне грохотала посуда. Ветер развевал шторы, через них проникали солнечные лучи.

Марья быстро встала и побежала на кухню. Там спокойно занимались своими делами бабушка и мама.

— Мама, мамочка! Бабушка! — вскричала Марья, и слёзы брызнули из глаз.

Олеся Михайловна с Валентиной Ивановной с удивлением посмотрели на неё.

— Что случилось, Марьюшка? — только и успели одновременно спросить они и тут же были заключены в объятья.

— Вы живы! Всё хорошо? Мы победили, да?

— Ты о чём, внученька? Скверный сон приснился? — тихо спросила бабушка.

— Сон? Это был сон? — Марья с изумлением уставилась на женщин.

— Да, милая. Ты, видно, фильмов страшных пересмотрела на ночь. И время уже, нужно травы собирать. Умывайся и иди завтракать скорее. Что-то ты сегодня поздновато проснулась. Теперича жарко будет на поле, — спокойно, с улыбкой сказала мама.

— Хорошо, мамочка. Сон… да фильмов, наверное, пересмотрела. Готовилась.

Марья, ничего не понимая, повернулась и пошла в коридор. Быстро взглянув в зеркало, она увидела, как женщины переглянулись и бабушка поднесла палец к губам, а мама кивнула. И снова загремела посуда.

На столике возле зеркала что-то шевельнулось. Но там лежали только связки ключей, сумочка бабушки и стоял кувшинчик, с ромашками. Марья помотала головой.

— Сон, просто сон. Этого не было. — И тут на миг ей показалось, будто бы кувшинчик подмигнул ей. — Тьфу! Быть такого не может. Надо раньше ложиться спать. Попрыгаем через костёр, запустим венки — и спать.

Она прошла в ванную комнату и включила холодную воду. Умылась. Не помогло. Поэтому разделась и нырнула под холодный душ.

Пока Марья пыталась прийти в себя в ванне, кувшин превратился в Малютку — маленького домовёнка. Он быстро побежал на коротеньких ножках в кухню, к женщинам, по пути заправляя букетик в широкую соломенную шляпу и отряхивая с себя воду.

Олеся Михайловна увидела его, наклонилась и взяла в руки.

— Скучать будешь, да? — спросила она, поправляя его букетик.

— А вы точно уверены, что это хорошая идея — ничего не рассказывать? Да, я знаю, что добро снова восторжествовало, но… но нам нужна царица! Та, которая будет защищать нас и впредь.

— Успокойся, Малюта. Это будет правильно. Раз она сама вернула время аж на две недели и даровала всем свою энергию. Этого никому не удавалось раньше. Демон этот, Рогул, теперь томится в темнице магической. И открыть замки ею наколдованные вряд ли кто сможет. Очень уж мощные, не видывали мы таких ранее. Так что хорошо всё. Будем жить как жили.

Домовёнок вздохнул. Спрыгнул на стол с рук бабушки, потом на стул, а с него на пол и поплёлся восвояси.

— А ты куда, родимый? — окликнула его Валентина Ивановна, она была женщина добрая и мудрая, много пережившая и видевшая.

Она с трудом поднялась и взяла его на руки.

— Оставайся, милок. Нам спокойнее будет. Только ты кувшинчиком-то быть перестань. Не сможет она повсюду тебя таскать. Да и зачем Марье кувшин на учёбе или работе? Потерпи, милый. Потерпи, родимый.

Женщина поставила его на стол и начала кружить над ним руками, шепча и приговаривая. Через секунду на столе лежала серебряная подвеска. Миг — и серебро снова превратилось в Малюту.

— Ну вы даёте, Валентина Ивановна. Не разучились. Мне в кувшине тесно было, а тут штуковина такая малюсенькая, а в ней так просторно и хорошо.

Послышался хлопок двери, и через секунду зашла в кухню Марья, домовёнок еле успел спрятаться.

Бабуля торжественно надела на неё подвеску, наказала не снимать никогда, мол, оберег это, талисман.

Они позавтракали вместе, собрали Марью и проводили на сбор травяной.

Всё было как раньше. Подружки весело закружили её в потоке новостей, но Марья замечала на себе взгляды тех, кто был в подземелье.

— Да ладно, быть такого не может. Я ведьма, да ещё и главная. Это всё же был сон.

Страница автора в ВК

https://vk.com/yuliya33120

Откуп

Лиза Глум

— Вот ты где, дрянь! — Анисий влетел в избу, сжимая в кулачище хлыст. — Убью суку!

Марья, накрывавшая стол к завтраку, вмиг бросила хлопоты и вжалась в угол комнаты ни жива ни мертва. Оцепенела так, что ни слезинки проронить, ни слова сказать от страха невмочь. Отец её завсегда имел крутой нрав и руку тяжёлую.

Дарья попыталась прикрыть дочку собой, и в тот же момент беспощадный удар со свистом рассек воздух и обжёг спину. Крупная баба небывало тонко всхлипнула, будто ребёнок, и, не удержавшись на ногах, рухнула на пол, будто приговорённая косой молодая хлипкая трава.

***

Марья поудобнее уселась на ещё влажную от росы траву и бросила рядом охапку только что собранных на лугу цветов. Умело и не торопясь она вплетала вместе с берёзовыми веточками в венок ромашки, иван-да-марью, клевер, жёлтенькое медвежье ушко, голубые васильки, снова ромашки… Время от времени вдыхала аромат разнотравья, а потом отводила руку с затеей подальше, чтобы любоваться тем, что получилось.